Кукла для утех

Серегин Михаил Георгиевич

Замученный инспекторами директор большой пекарни, на которой, кроме хлеба, производили еще и пряники, вафли и кукурузные палочки, провожал комиссию с весьма мрачным выражением на лице. Одним росчерком пера его предприятие было заморожено. Теперь придется выкладывать деньги на то, чтобы произвести реконструкцию в туалете, душевой и раздевалке, дабы создать людям нормальные условия работы.

Лиховцев сел в машину и со злостью ударил кулаком по колену.

– Не клюет, зараза, ни одного вздоха, ни одного шороха. Мы приходим, с нами бодаются и, не имея возможности по большому счету

сопротивляться, принимают сложившуюся ситуацию такой, как она есть. Если грозят, то только тем, что будут жаловаться. Жалуйтесь, сейчас можно жаловаться. Только толку от этого…

Он прекратил бестолковый монолог и уставился сквозь лобовое стекло на бродячую собаку, которая перебегала от дерева к дереву и все что-то вынюхивала.

– Вот так и я, – произнес вслух капитан, – бегаю и вынюхиваю.

В офисе Пальца зазвонил телефон. Игорь Франкович взял трубку и услышал в ней знакомый голос.

– Пошли человека на маслобойню, ту самую, с которой мы масло получаем, и пусть он встретит там какую-то странную комиссию, перепишет имена всех инспекторов. И с этой бумажкой пошлешь его ко мне.

– Да, Вадим Андреевич, – Игорь Франкович подтвердил, что немедленно займется этим.

– Кроме того, как там у тебя дела с моим первым поручением?

Палец закрыл глаза и медленно произнес:

– Мои люди уже готовы. Думаю, что сегодня мы его подцепим.

– Хорошо, – похвалил голос, – продолжайте. Я надеюсь, вы позвоните мне завтра?

– Непременно, – заверил Палец, – все будет в обязательном порядке.

Леонид Леонидович раскачивался на жестком стуле, к которому уже привык за многие годы, и раздумывал над приглашением, которое поступило к нему от Пальца. Он забил стрелы в ресторане и обещал внести пару предложений. Леонид Леонидович дал свое согласие, подумав при этом, что у него появился прекрасный шанс отучить этого сравнительно молодого наглеца мешать людям жить.

– Ишь чего захотел, бизнес Пети Самородка, – проговорил он вслух еле слышно, – ничего, дружочек, ничего ты не получишь.

Леонид Леонидович не был простаком и решил подготовиться к ужину в ресторане. Он позвонил своим очень близким знакомым, которые ой как изголодались, сидя без работы и, соответственно, без денег.

Пожилого рэкетира не смущало то, что ужин перерастет в разборку.

– Он слишком себя грубо повел со мной, – сказал сам себе Леонид Леонидович, – я здесь ни при чем. Человека поставлю на место, а может, и опущу немного. Неважно. Главное, чтобы больше этих проблем не было.

На ужин нужно было идти с дамой. Впрочем, он мог прибыть и один, ничего страшного. Но сейчас предстояло раскрутить небольшое дельце. Он позвонил домой своей секретарше и объяснил ей все, что от нее требуется. Она дала согласие, умная девочка, и обещала все сделать так, как велел ей Леонид Леонидович.

Рабочий день подходил к концу. На часах уже было без пятнадцати пять, а намотавшиеся за день люди подъехали к небольшому частному предприятию, изготавливающему добротное масло.

Дарья уже за этот день и находилась, и наслушалась, ее даже один раз вошедший в раж предприниматель подверг оскорблению вместе со всеми остальными,

и только внушения Лиховцева успокоили его.

«Ну и день, – думала она, – лучше бы я сидела дома. – Нет, дома страшно, – поймала она себя на мысли, – сидела бы в машине. Весь день в машине, никуда бы не выходила. Пусть сам Сергей ходит и разбирается. Во всяком случае, это его затея».

Озлобившиеся и уставшие за день инспектора плюс милиционеры скрылись в здании, а Дарья снова стала просматривать показания, собранные Лиховцевым.

Когда капитан на пару с Костиным сели в машину, она поняла, что у них ничего. Кроме того, что на время прикрыли очередную фирму, абсолютно ничего.

– Сергей, – спросила она, чуть позже добавив: – Петрович, что это за Дима? Вот тут у тебя краткое описание: «Небольшого роста, черноволосый». Это не тот, у которого очень большая голова и сутулая спина?

– Ты его знаешь? – у Лиховцева загорелись глаза.

– Знаю я одного черноволосого невысокого Диму, но живет он не по тому адресу, который здесь написан, а по Третьему малому проезду, дом четырнадцать. Живет он вместе с бывшей секретаршей Иванова.

– Да ты что? – он взял из рук Дарьи листок, на котором стоял порядковый номер сорок семь и краткие показания, которые можно было выразить тремя словами: нет, нет, нет. Ничего не видел. Ничего не знаю. Ничего не могу сказать.

– Если это тот же самый Дима, то мы хотя бы сможем его зацепить за дачу ложных показаний, – стал рассуждать вслух Лиховцев. – Кроме того, что он делал на дискотеке? Сказал, что пришел с девушкой знакомиться. А на самом деле, выходит, женщина у него есть. Может, одной мало? Несомненно, надо этого Диму проверить. И к этой Вере можно заехать сегодня же вечером.

Дарья дернула капитана за рукав.

– Вон он, вон, на белом «Москвиче», вот этот человек напал сегодня на меня! – Дарья показывала на Рысакова, который подъехал на машине и уже вышел из нее.

Костин среагировал быстрее своего начальника и, выскочив из машины, побежал на перехват. Рысаков увидел, что к нему бежит молодой человек, мгновенно снова сел за руль и попытался завести автомобиль. Дарья сорвалась с места и, прежде чем он успел тронуться, подъехала к нему вплотную и заблокировала возможность куда-нибудь выехать.

Лиховцев выскочил из машины и вытащил из кармана служебное удостоверение. Подошел, приложил его к лобовому стеклу и потребовал, чтобы молодой человек заглушил запущенный было мотор и вышел из машины с поднятыми руками. Оружия ни у Костина, ни у Лиховцева при себе не было. Как следствие, в руках отсутствовал серьезный аргумент, против которого не поспоришь. Тем не менее Рысаков подчинился и вышел.

– Вы обвиняетесь в покушении на убийство, – сообщил капитан.

Алексея посадили в «Фольксваген», после чего капитан сказал инспекторам, что на сегодня довольно, и все с чистой совестью разъехались по домам.

Задержанного привезли в отделение.

– Что вы делали около маслобойни? – поинтересовался Лиховцев.

– Ничего, – пожал плечами Рысаков, – что, человек уже не имеет права быть там, где ему хочется?

Очень быстро подняли картотеку и выяснили, что у Алексея судимость.