Кукла на качелях
Шрифт:
— Мы можем теперь позавтракать? Я голодна.
Ей пришло в голову, что женщина со старческим голосом и есть Роуз Бэй. Возраст и болезнь заставили ее закрыть дело, но каким-то необъяснимым образом она все еще имела зловещее влияние на события и вела какую-то таинственную деятельность.
Как и предлагал Люк, они позавтракали в Роуз Бэй, очаровательном и невинном месте, которое Эбби теперь совершенно не собиралась исследовать. После ленча Люк предложил проехаться по побережью, на что
Сначала, сказал Люк, они поднимутся взглянуть на Гэп. В солнечный день он не выглядел зловещим. Только во время шторма или ночью огромные зазубренные скалы могли напугать своим мрачным видом.
— Особенно тех, у кого от высоты кружится голова, — сказал Люк, ожидая, что скажет ему Эбби насчет своей головы, но у нее не было случая проверить возможности своего вестибулярного аппарата.
— Подожди, пока мы заберемся туда, и я скажу, как я себя чувствую, — ответила она беспечно.
Ветер па вершинах скал был жестоким. Когда Люк остановил машину и открыл дверцу, он ворвался внутрь, и у Эбби перехватило дыхание.
Он засмеялся:
— Держись за свои волосы.
Она вышла из машины и последовала за ним вверх по протоптанной тропинке к краю утеса. Никого вокруг не было. Скалы сверкали на солнце, и под ними, далеко внизу, под отвесным обрывом плескалось море.
— Поразительное зрелище! — услышала Эбби крик Люка.
Она кивнула, ветер бросил ей волосы па глаза.
— Подойди ко мне, — крикнул Люк. — Отсюда лучше видно.
Она шагнула через камни и булыжники к нему. Он схватил ее за руку. Неожиданное чувство радости охватило ее. Они как будто стояли на горной вершине, высокой, чистой и ветреной. На мгновение все остальное забылось. Только этот великолепный вид, и они вдвоем, без раздирающих душу подозрений и страхов.
— Это чудесно, — сказала Эбби.
Люк улыбнулся ей. Ему было хорошо. Она навсегда запомнила, что в тот момент он выглядел счастливым.
В носок ее туфли попал камушек, и она наклонилась, чтобы вынуть его. Неожиданно налетел сильный порыв ветра, и она вдруг потеряла равновесие. Все-таки головокружительная высота подействовала на нее. Люк предупреждал об этом.
Она почувствовала яростный скачок скалы и неба и моря и услышала испуганный крик Люка:
— Эбби! Ради Бога, будь осторожна!
Он помог ей выпрямиться, и она вцепилась в него, тяжело дыша.
— Я потеряла равновесие. Мне не следовало наклоняться.
— Ты не ушиблась? Отойдем
Голос Люка был хриплым от пережитого страха, и это ей пришлось его успокаивать.
— Я поцарапала руку. Вот и все. Ветер виноват. Вернемся в машину.
— Да, конечно. Я говорил, что Гэп безобиден днем, но теперь я так не думаю. Люди умирают здесь.
— Но по своей собственной воле, а не из-за несчастного случая, — сказала Эбби рассудительно. Она даже смогла рассмеяться, чтобы скрыть свой испуг.
— Я не думаю, что далеко бы упала. Я стояла не так уж близко к краю.
Люк открыл дверцу машины и помог ей сесть. Когда же он сел сам, то вдруг порывисто и крепко обнял ее.
— Господи, Эбби, как я испугался!
— Привет, — сказала она ласково. — Мы не одни. За ними остановилась машина, и из нее на предательский ветер стали вылезать люди. Люк убрал руки.
— Извини.
Он достал сигарету и зажег ее. Эбби заметила, что его руки слегка дрожат.
— Мне кажется, что ты испугался больше меня. Он грубо набросился на нее:
— Я и не скрываю этого. Странно, что ты ожидала другой реакции. Что же, по-твоему, я должен был смеяться, видя как ты катишься с того страшного склона.
— Люк, но ничего же не случилось.
— Не случилось, — проговорил он, глубоко затянувшись сигаретой. — Простить себе не могу. Хотел произвести на тебя впечатление. Непозволительное сумасбродство!
Неизвестно почему ей вспомнились язвительные слова Лолы: «У тебя дорогостоящая жена», и обида вновь вспыхнула в ней, но быстро погасла из-за близости искренне раскаивающегося Люка.
Эбби казалось, что он вновь и вновь проигрывает в памяти случившееся и ему явно не удается отвлечься от преследующей его картины ее возможной гибели. Она сжала пальцами его запястье с намерением успокоить и почувствовала учащенный пульс.
Ему явно стало неловко из-за проявленной слабости, и он сказал, словно оправдываясь:
— У меня в последнее время много трудной работы, вот я и стал как слабонервная барышня. У нас все наладится, Эбби. Очень скоро. Ты мне веришь?
Как бы она хотела в это поверить…
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Дэйдр висела на дверце машины, пока Люк укладывал багаж и ружья. Когда он вернулся за чем-то в дом, она неожиданно сказала:
— Я думаю, именно теперь, когда вас не будет, меня убьют.
— Какой вздор ты несешь, — воскликнула Эбби. Было зябкое раннее утро. Она надела толстую юбку и свитер, купленные накануне, и все равно мерзла.
— Это не вздор, — сказала Дэйдр. — Он, возможно, только и ждал, пока я останусь одна. — Кто?!