Кукла старого Адама
Шрифт:
– Странно, что к Варе сразу не пришла. Ну хотя бы что-нибудь о себе Ваньке рассказала?
– Ничего. Договорились, что он Варвару сегодня подготовит к встрече, а завтра Анна придет в кафе, куда Ванька пригласит и Варю. А почти к концу рабочего дня в прозекторскую доставили ее труп. Мрак… Даш, вот нужны Варьке эти волнения? Я так Ивану поначалу и сказал – не было матери в ее жизни, пусть бы так и оставалось, – неуверенно произнес Родион.
– С ума сошел, Варлей?! Себя на ее место поставь. Конечно, у нас она росла как родная. Моя матушка, да и отец, пока жил с нами, между нами различий не делали. Все поровну – подарки, поездки,
– Почему нет? Логично, если Анна ей первой открылась. Непонятно, почему именно сейчас? Что такого произошло в ее жизни, что она рискнула объявить себя живой?
– Вот именно, дорогой, причина должна быть обязательно. Странная история…
– А я одного не пойму – как это Катерина Петровна умудрилась похоронить ее почти тридцать лет назад? Опознала труп?
– Там опознавать было нечего. Все случилось в нашем дворе на Вознесенской, тетя Аня приезжала к нам в гости. Пробыла недолго, отдала мне подарок ко дню рождения и ушла. Мама собственными глазами из окна наблюдала, как она садится за руль. Я в это время за столом доедала кусок торта. И вдруг взрыв, я к – окну, а там горит машина, вокруг суета… мама из квартиры выбежала, заперла меня снаружи. Остальное «кино» я смотрела в окно.
– Ты никогда об этом не рассказывала… Я думал, Анна в аварии погибла.
– Такую версию мама с отцом озвучивали всем. А на самом деле тетю Аню убили. Только, выходит, не убили… Я вот вспомнила, милиция тогда так быстро приехала, словно за углом ждали. Когда я к окну подбежала, во двор как раз две машины въехали одновременно. Одна – черная «Волга», вторая – милицейский «уазик». Это что, постановочный спектакль был? Чего ради?
– Отец твой где в это время находился?
– На работе. Он от мамы обо всем узнал только вечером, когда вернулся.
– Ты уверена? Ну, хорошо. Скорее всего, твои родители были в курсе постановки, Даш. Катерина Петровна – с самого начала, а мужа просветила только после удачного завершения дела. Пусть вечером. Кстати, в девяностые многие братки таким образом уходили от закона.
– Но тетя Аня никак на братка не тянула! – усмехнулась Даша.
– Значит, была как-то связана с бандитами, например была любовницей криминального авторитета. Знала о нем много.
– Да ладно… хотя… Варьку-то она от кого-то родила. Но жили они вдвоем. Нет, подожди, там был какой-то приходящий папа, Варька показывала мне его подарки, хвалилась. Только я тогда думала, что она все врет, ей всего шесть лет было, мало ли что ребенок насочиняет.
– Варвара – Тихоновна, отчество, скорее всего, от настоящего отца. Неужели ты это имя Тихон от родителей ни разу не слышала?
– Слышала, конечно, но уже после смерти тети Ани. В разговорах с отцом она часто повторяла: «Если бы не Тихон…» А дальше шли упреки в адрес тети Ани в духе, что, мол, связалась с ним. Да, вероятно, этот Тихон и есть отец Варьки. Если еще жив. Знаешь, странно как-то, но моя мать всегда говорила о тете Ане с пренебрежением, упирая на то, что ее жизнь – пример, как не нужно жить. Отец соглашался. Но эти разговоры никогда не велись при Варьке.
– Даш, нужно твою матушку попытать, пусть все расскажет как было. Теперь смысла нет скрывать правду, сестры в живых
– Можно попробовать. Но ты ее знаешь, если что не по ней, выключит скайп.
– Жаль, что с отцом ты совсем не общаешься.
– Он нас бросил, уехал в Германию и там сразу женился. Мама не простила, мы с Варькой тоже были обижены на него, в общем, даже не пытались найти.
– А он? Неужели вот так просто вычеркнул вас из списка близких?
– А зачем мы ему были нужны в новой жизни со своими проблемами? Что связывало его с нашей страной? Александр Нил – немец и всегда этим гордился. Представилась возможность эмигрировать – не задумываясь, уехал. Так что поговорить с ним не удастся. Мать, я уверена, даже не знает, где он живет. И я не знаю, и Варя.
– Кстати о Варваре… а где она была, когда ее мать взорвали? У вас?
– Нет, Варька была в санатории. Не знаю, с чем лежала, вроде горло ей лечили, хронический тонзиллит. Она помнит только белую палату и доктора.
– Негусто. А что Катерина Петровна по этому поводу говорила?
– Да я как-то и не спрашивала. Какая разница? Это даже хорошо, что Варька не видела сам взрыв, да и на похоронах не была. Это же надо – спектакль какой разыграли!
– Нужно бы все-таки прояснить вопрос – роль твоей матери в этом действе заранее отрепетирована? Или она не ведающий истину статист? – гнул свое Родион.
Глава 6
Стася Одинцова подслушала весь разговор родителей – от начала и до конца. Когда мать вдруг резко рванула к двери кухни, успела спрятаться в родительской спальне. Потом вновь вернулась на свой пост. Из-за плотно закрытой матерью двери отдельные слова были совсем не слышны, но общий смысл беседы Стася уловила. Когда поняла, что взрослые больше не скажут ни слова, поспешила смыться с занятой позиции. Она тихо отошла от кухонной двери, сделала несколько осторожных шагов по коридору и только тогда нарочито громко хлопнула дверью туалета.
Как отнестись к полученной информации, она пока не знала, но запахло семейной тайной, серость существования в скучной со всех позиций семье приобрела краски. Пока бледные, потому что воскресшая так неожиданно бабуля была для Стаси фигурой абстрактной, красивым лицом на портрете, и только. А дед и вовсе был известен только именем – Тихон. Да и был ли дед? До сегодняшнего дня ее этот вопрос не волновал, от отсутствия в ее жизни древних предков она не страдала, пирожками и сладостями ее никто в детстве не баловал. Мама, правда, по праздникам пекла йогуртовый торт, любимый всеми – и Одинцовыми, и Варлеями.
Стася тяжело вздохнула – как не хватает ей Вероники, которую дядя Родион сослал в Лондон! Нет, они, конечно, общаются каждый день по скайпу, по-прежнему в курсе дел друг друга, но в последнее время рядом с Никой ее друг Эдвин, который, как утверждает та, знает по-русски только пару слов. Но Стасе все равно мешает присутствие третьего. Без сомнения, для нее – лишнего.
Она сама, когда связывалась с Никой, уходила в сквер в квартале от дома. Неухоженный, с останками круглого фонтана в середине, он не был местом для приятных прогулок, только жители окрестных пятиэтажек выводили туда собак справить свои надобности. Четыре скамьи торчали перевернутыми вверх ножками, поздними вечерами на них тусовались местные подростки, среди которых попадались и Стасины одноклассники из числа тех, с кем она в школе даже не здоровалась.