Кукла Яся

Джолос Анна

— Что не так, говори? — отражаю не своим голосом. Севшим и охрипшим.

— Всё… так, — тихонько стонет, и каждый божественно-прекрасный звук отпечатывается в моём мозгу раскалённым клеймом.

— Так?

— Да, — шепчет, выгибаясь навстречу. Зажмуривается.

Пиздец меня штырит оттого, насколько мокрой она ощущается. Мозги плавятся. Разыгравшееся воображение подталкивает к следующему действию.

— Ты… — нервничает и зажимается.

— Просила, чтобы поцеловал,

я поцелую. Везде, — сползаю вниз. Развожу её коленки в сторону и…

Яська от первого же движения языком такую чувственную реакцию выдаёт, что впору самому в штаны кончить.

— Пиздец, у тебя тут рай, Бортич.

От всего меня неистово прёт.

Вид, запах, вкус.

Нализываю гладкие складки, как пацан, дорвавшийся до своего первого куни.

Когда на хер вообще возникало желание это сделать?

— Мне… Я… — она бормочет что-то бессвязное.

Улавливаю фоном только «как хорошо». Остальное на слух не поймать, размывается. Да и надо ли?

— С кем-то из них спала? Фотограф? Эмиль? — интересуюсь я мрачно.

Зачем я вообще это спрашиваю?

Потому что тебе не по хер.

Потому что сам за это время ни с кем не смог.

— Нет. Сказала же, нарочно перед тобой его поцеловала, — раздражается моя фурия.

— Может, ты ещё что-то нарочно сделала.

Цокает языком.

— Лучше продолжай и не порть момент, Дымницкий. Пока всё идёт как надо. Даже лучше, чем представлялось.

— Спасибо за похвалу, — усмехаюсь и возвращаюсь к своему увлекательному занятию.

Прерванный процесс запускаем по новой. Оба быстро заводимся до критической отметки и вот я уже чувствую, что она близка к своему финалу.

Нет, не торопись. Я тебя догоню.

С трудом от неё оторвавшись, щёлкаю пряжкой ремня. Снимаю джинсы вместе с трусами. Достаю из тумбочки резинку.

— Пиздец как хочу тебя трахнуть, — смотрю на неё, голую и возбуждённую, пока раскатываю дрожащими пальцами защиту.

— Трахни, пожалуйста, — провокационно раздвигает ноги шире.

Пара секунд — и я уже нависаю над ней, готовый исполнить просьбу.

— Поцелуй ещё, — тянется ко мне. Обнимает за шею. Трётся о щетину. Своими губами к моим прижимается.

Как-то отчаянно и слишком нежно. Будто игривое настроение сменяется на другое.

Не будь переход слишком резким, может, и не заметил бы.

Но поцелуй всё же случается. Страстный, долгий и решающий. Потому как все нервы оголены и терпеть дальше уже нет сил.

Запираю в кольце своих рук. Шею опять одурело засасываю. Собираюсь наконец в неё ворваться, но она внезапно напрягается всем телом.

Пока

всё идёт как надо. Даже лучше, чем мне представлялось.

Представлялось.

— Блять, не говори, что ты девственница, — заглядываю ей в глаза, ощущая, как поднимается в груди дичайшее беспокойство.

— Это имеет какое-то значение? — отвечает она хмуро.

— Ни хера себе, конечно имеет!

Теперь уже напрягаюсь я.

— Мне восемнадцать, напоминаю. Я могу делать, что хочу и выбирать, что нужно моему телу тоже.

— Бортич…

— Что?

Взглядом давлю.

— Чисто технически — нет.

— Что за, мать его, странный ответ?

— Мне было четырнадцать и это случилось не по моему желанию, ясно?

То, как она срывается и её слова… Всё это вкупе срабатывает будто отрезвляющая пощёчина.

— Просто… — глотает чёртовы слёзы. — Сделай всё хорошо. Ты ведь можешь и я хочу, — смущаясь, добавляет тихо.

«Мне было четырнадцать и это случилось не по моему желанию, ясно?»

Стиснув зубы, перерабатываю.

Сука, не передать как гадко на душе становится. Думал, что хуже того эпизода в доме Ардова ничего быть не может.

Может, оказывается.

— Или теперь, после услышанного, уже не хочешь ты? — её предположение добивает.

Глаза транслируют испуг.

«Мне было четырнадцать и это случилось не по моему желанию, ясно?»

Ладно, похуй. С этим я разберусь позже, а пока…

Пока я сделаю всё, что она попросит. Всё блять и даже больше.

Глава 35. Наша весна

Яся

— На неделю моды заявлены: Саулова, Трубенкова, Рябова, Михеева, Бортич. Время и место репетиционного показа сообщу позже сообщением.

— Трубенкова с температурой лежит. Можно вместо неё?

— Нельзя, Панченко.

— И как?

— Как. Встанет и пойдёт. С температурой.

— Только пять фамилий? И всё?

— И всё. Остальных забраковали. Конкуренция, мои дорогие. Мы с вами далеко не единственное агентство в Москве. Плюс будут модели из других городов.

— Ну зашибись.

Девчонки, расстроенные таким положением дел, начинают бурно возмущаться.

— Так! Базар прекратили! — строго командует Ирина, наш менеджер. — Готовьтесь к съёмке. Яся — со мной.

— Ирина Викторовна, нам ещё тату замазать надо. Не успеем.

— Успеете, Марина. Идём, — кивает она мне.