Кукла
Шрифт:
— Ступай за мной, — таким же высокомерным голосом заявила Лина и направилась вперед по узким коридорам замка.
Маркус повиновался, но скорее по привычке повсюду следовать за своей королевой.
— Оставьте нас, — обернулась она к свите, и через несколько секунд всех словно ветром сдуло.
А Лина, пропетляв по бесконечным коридорам, распахнула первую попавшуюся дверь.
— Что это за комната? — она обернулась к Маркусу.
— Верхняя гостиная, — пояснил темный маг и, подойдя к окну, рывком сдвинул
Лучи солнца ворвались в полутемное помещение, осветив его внутреннее убранство. Изящная мебель, обтянутая однотонной тканью в цвет портьер и гобеленов. Роскошный инструмент в центре, сочетающий в себе черты рояля и фортепиано. Огромная люстра на потолке с сотней не зажженных свечей.
— Красиво, но холодно, — поежилась Лина, кутаясь в теплую накидку.
Маркус мгновенно оказавшись рядом, помог ей потеплей укрыться, а холодные пальцы спрятал в своих горячих ладонях.
— Я тебя чем-то обидел? — поинтересовался темный маг.
Хоть Лина достаточно согрелась, Маркус не торопился выпускать девушку из своих объятий.
— Нет, — Лина смотрела ему в глаза, понимая, что окончательно теряет голову.
Близость Маркуса пьянила и возбуждала. Она еще никогда не ощущала такой радости, находясь в мужских объятиях.
— Тогда в чем причина твоего равнодушия? Если бы передо мной стояла настоящая королева, я бы понял. Но это ты. Я точно уверен.
Темный маг осторожно коснулся локона волос королевы, выбившегося из прически.
Они стояли, прижавшись друг к другу. Руки Маркуса переместились ей на плечи, заставляя Лину еще больше нервничать.
— Я не равнодушна, — призналась Лина, — просто стараюсь соблюдать дистанцию.
— Зачем? — недоумевал Маркус. — Я достаточно сдержан в своих желаниях. Можешь меня не бояться.
— Я тебя и не боюсь, — вздохнула Лина, убеждаясь, что закрыться в пустой комнате с магом было ее ошибкой, — я себя боюсь.
Маркус не перебивал, давая возможность выговориться.
— Ты мне нравишься, — Лина приподняла руку и провела по гладко выбритой щеке Маркуса, — и это меня пугает.
— Я уже давно сам не свой, так что мы квиты. Больше не избегай меня, — прошептал темный маг, быстрыми поцелуями покрывая ее лицо. — Я теряю голову, когда ты рядом и могу натворить глупостей. Я едва не поранил Лукаса, когда ты отвергла мое общество сегодня утром. Поэтому больше так не поступай.
Лина закрыла глаза, растворяясь в поцелуях, однако поддаться всплеску эмоций не получалось. Окажись Маркус в ее мире, ни за что бы не взглянул на девицу легкого поведения. Он еще не знает, чем она занимается.
— Я не могу!
Оттолкнув Маркуса, она попыталась увернуться, но темный маг оказался проворней. Через секунду Лина снова сказалась в капкане его рук.
— Не пытайся от меня ускользнуть, лучше объясни, в чем дело? — обеспокоенно вопрошал он, а глаза горели бешеным
— Я могу исчезнуть в любой момент, — Лина привела самый безобидный из подвернувшихся аргументов.
— Я знаю, — упрямился Маркус, не желая прислушаться к голосу разума, — а можешь и не исчезнуть. Что если ты навсегда переместилась в этот мир? Нам каждый день с опасением ждать конца? Я так не хочу. Все эти дни я изнывал от желания поцеловать тебя.
— Я боюсь расставаний, — Лина высвободилась из его объятий и отошла на безопасное расстояние. — Понимаешь, я всю свою жизнь теряла близких людей. Вначале это были бабушки и дедушки, затем родители. Сэм, моя сестра единственный близкий мне человек. После гибели родителей я поклялась ни к кому не привязываться.
Умоляющим взглядом Лина смотрела на темного мага, чтобы он понял ее опасения. Но вместо того, чтобы смириться с невозможностью быть вместе, он пожал плечами и заговорил:
— Отца я не знаю, мать не помню. Она умерла, когда был еще младенцем. Я даже имени ее не знаю. Да, я никогда не терял близких людей, но лишь по одной причине — у меня их никогда не было.
Тяжело вздохнув, словно признание давалось ему с величайшим трудом, Маркус скрестил руки на груди.
— По какой-то невероятной милости меня оставили жить в замке и даже, о чудо, допустили до общения с королевской семьей. Но я всегда знал свое место. И они держали меня на расстоянии, — Маркус сгримасничал, припоминая далеко не радужные времена. — Король нередко проявлял жестокость. Элеонора была мягче, но думаю, ей претила сама мысль позволить мне хоть раз коснуться даже края ее платья.
Однажды, когда был еще ребенком, застал Элеонору за музицированием. Я был мягко сказать заворожен. Возможно, с этого момента и началась моя детская влюбленность, переросшая затем в болезненную зависимость. Я стоял и слушал, как она играет не в силах пошевелиться. Из ее прически выпала заколка, и я наклонился ее поднять.
Мимо залы проходил государь. Обозвав меня грязным щенком без роду и племени, он вырвал из моих пальцев заколку и сломал, сказав, что теперь она грязная и его дочь не может ее носить.
Маркус замолчал, но Лине нетерпелось узнать, чем закончилась эта история.
— Очень просто, — темный маг наигранно рассмеялся, — меня высекли, а Элеонора сказала, чтобы я больше не смел касаться даже края ее платья.
— Она была жестокой, — прошептала Лина, ощущая жалость к бедному одинокому мальчику.
— Жестоким был ее отец, Элеонора просто изменилась под давлением обстоятельств, — не согласился Маркус. — Если бы не ты я продолжал бы грезить несбыточной мечтой, теша себя надеждой, что однажды королева изменит свое отношение. Но этого бы не произошло. Я знаю. Поэтому не прошу проникнуться ко мне жалостью, просто умоляю не гнать прочь. Я люблю тебя.