Кукла
Шрифт:
Дочитав письмо Марка Анна с минуту сидела в оцепенении, продолжая смотреть в монитор ноутбука, но не разбирая слов. Потом она механически удалила несколько спам-писем и открыла письмо отца.
"Здравствуй, моя принцесса" - писал он. Он до сих пор называл ее принцессой, как в детстве.
"Знаешь, со мной случилась скверная история. Ты в курсе, что я иногда перебирал лишнего с алкоголем, но я не рассказывал, что последнее время крепко подсел на более тяжелую штуку, наркотики. Извини, что гружу тебя всем этим, я не хочу причинять тебе боль. Но сейчас мне нужно быть откровенным и сказать тебе правду.
Понимаешь,
Следствие и суд уже закончились. Мне впаяли десять лет. И сейчас я пишу из тюрьмы, здесь разрешают списываться с родными, хотя, конечно все читают.
Знаешь, милая, я хотел сам тебе обо всем этом сказать. Чтобы ты узнала это от меня, а не от матери или извещения из суда.
Я очень тебя люблю, дочка. Я понимаю, что совершил ужасные вещи и раскаиваюсь в них. Если ты найдешь в себе силы, чтобы не отвергнуть меня, я буду тебе очень благодарен.
Я люблю тебя.
Твой папа".
Анна дочитала это письмо, потом удалила его и письмо от Марка, потом отправила в корзину еще несколько спам-писем и извещений из социальной сети и закрыла ноутбук. В голове у нее сейчас было пусто и темно. Ее взгляд скользивший по комнате наткнулся на куклу, все также лежавшую на кровати. Она встала, подняла куклу на руки и стала ходить по комнате, тихонько напевая детскую колыбельную из мультфильма, которая ей очень нравилась в детстве. Она не помнила, чтобы мать пела ей колыбельную, и перед сном пела сама себе и гладила себя по волосам.
С того дня в ней что-то изменилось. Анна захлопнула дверь в часть своей личности, не дверь даже, а противоатомный бронированный люк бомбоубежища. Захлопнула и накрепко затянула запоры до герметичности. Лицо ее разгладилось от морщин напряжения, она больше не плакала по ночам, а глаза стали ясными и немного стеклянными.
Анна совсем забросила свою работу, перестала открывать ноутбук и жила с небольших сбережений, откладываемых на совместную поездку с Марком в Италию во время каникул. На учебу она также не ходила.
Питалась Анна сейчас более чем скромно - сухими завтраками с молоком, фруктами, яйцами из - за чего легко и без проблем сбросила несколько не дававшихся ей ранее килограмм. Только сейчас она не обратила на это внимания.
Анна играла. С куклой в первую очередь. Она назвала ее Марией, очень стараясь, сшила несколько разных платьев из своей старой одежды. Из картонных коробок она построила очень миленький домик и раскрасила его остатками красок. Светодиоды, что предназначались для ее гипотетического шедевра, она пустила на освещение домика. Теперь даже по ночам он светился синим холодным светом.
Мария теперь редко плакала по ночам. Анна научилась рано понимать, когда ей станет страшно в ночной темноте. Анна брала ее в кровать с вечера, чтобы не надо было бежать в другую комнату посреди ночи. Она выучила несколько новых колыбельных, хотя та, детская оставалась у нее любимой. Ей очень нравилось сидеть над Марией, когда та засыпала. Анне казалось, что она отчетливо различает тихое сонное дыхание и иногда боялась, что перестанет его
Анна брала Марию на руки, ходила по комнате и показывала разные вещи - стол, лампу, ключи, тарелку. Когда через пару недель в квартире закончились незнакомые вещи, она пошла гулять на улицу. На улице Анна чувствовала себя неуютно из-за взглядов, которые люди бросали на Марию и на то, как Анна ее несла. Тогда она купила подержанную дешевую коляску и стала возить Марию в коляске. "Солнце, цветок, кустик, собачка, столб, дерево, дом, площадь" - шептала Анна, наклоняясь к коляске и показывая на мир вокруг.
Мария постепенно училась разговаривать. Вскоре, после "мама", она узнала еще много простых слов - "дай", "нет", "да", "туда", "хочу" и другие незамысловатые послания миру.
Зачем-то Анна купила пачку памперсов, хотя потом не смогла объяснить Марии зачем они нужны. Ведь Мария не кушала и ей не надо было ходить в туалет. Смутившись, Анна во дворе подарила памперсы другой молодой маме. Та была очень милой, поблагодарила, а потом пригласила гулять с детьми вместе. Анна согласилась и стала подолгу прогуливаться с коляской, плотно прикрывая коляску от света и любопытных глаз. Новой подруге Анна соврала, сказав, что у ее дочке сильная аллергия на солнце и приходиться ее беречь. Потом, когда эта отговорка перестала выглядеть убедительно сказала, что очень суеверна и боится сглаза. Это подействовало и больше ее не просили показать "своего пупсика".
Теперь Анна часто гуляла с молодыми мамами, больше молчала и слушала их легкое щебетание про детей - как покушали, как покакали, какие болячки, у кого какие маленькие достижения. Мамочки шушукались между собой, что у Анны парализованный ребенок и бросали на нее сочувственные взгляды.
Через месяц, вечером после прогулки, Мария сказала "Мамочка, они все маленькие, мне скучно с ними". Анна перестала прогуливаться с мамами, и стала больше ходить с дочерью по старому центру города, рассказывая про дома и памятники. Они ходили в речной порт, в аэропорт, в зоопарк и за город в красивые места. Вечером Анна укладывала Марию рядом с собой, включала ноутбук и показывала великие произведения искусства в сети - картины, скульптуры, архитектуру. Искусство зажигало Анну, она с жаром рассказывала о школах и тенденциях, потом переключалась на историю Италии, Франции, которая проходила через сюжеты картин и статуй. Мария была умницей и быстро все схватывала.
Как-то в начале осени Анна отправилась в супермаркет пополнить свои запасы простой и дешевой еды. Коляску с Марией она оставила около входа, рассчитывая вернуться через десять-пятнадцать минут. Внутри было слишком много народа и разворачиваться с коляской было очень неудобно.
Стоя в очереди к кассе, Анна скучала и рассматривала социальную рекламу, вводящую в транс. В ней люди-овощи, одетые в деловые костюмы и короткие топики и джинсы, гуляли по ресторану и пробовали разные блюда с приправами. Томные патиссоны складывали губы, смакуя тушеное рагу из овощей, а энергичные помидоры поедали салат из разных мисок. Под приправы овощи-каннибалы приплясывая и смакуя пожирали сами себя. Анна представила на месте овощей обычных, настоящих людей и ей стало дурно.