Куклаваня и К
Шрифт:
– Ну, положим, всё на свете - это много,- заметила фея,- но зна-ний я тебе прибавлю.
Робкий лепет зайчиков Синеуса и Трувора фея даже слушать не стала.
– Я и сама знаю, что вам нужно. Немножко больше смелости и чтобы росли здоровые...- сказала она.- Осталась всего минута. Пришло время исполнить желания дракончиков. Ведь это они ухаживали за волшебными кактусами все эти годы.
Едва дракончики успели произнести свои желания (Маша их не расслышала, они говорили слишком тихо) и фея их исполнила, как цветы
– Счастья вам!
– крикнула она на прощанье.- Через сто лет увидимся!
КНЯГИНЯ АНТОНИНА ПИРОЖЕВСКАЯ
Прошло три дня. Родители Маши должны были уже вернуться из командировки, но вместо этого пришла телеграмма: "ПРИЕЗДОМ ЗАДЕРЖИВАЕМСЯ ДВА ДНЯ СЛУШАЙСЯ АНТОНИНУ ПЕТРОВНУ ЦЕЛУЕМ СКУЧАЙ МАМА ПАПА"
– Ага,- сказала Михрютка, несколько раз перечтя телеграмму,- всё ясненько. "Два дня слушайся Антонину Петровну"... Два дня уже прошли, следовательно, можно уже не слушаться!
Всё время, пока Михрютка жила у Авдохиной, Пирожков был их частым гостем. Он приходил ранним утром и не уходил до позднего вечера. Князь сидел на кухне, с аппетитом поглощал молочные продукты и рассказывал скучные истории из своей жизни. У Михрютки от них челюсти сводило в бесконечной зевоте, но Авдохина слушала Пирожкова сочувственно и знай себе поддакивала. "Как она его только терпит?"- думала Михрютка.
Когда вечером Пирожков ушел, она не удержалась и спросила Авдохину:
– И долго он будет торчать у нас в кухне? У него что, своей кухни нет, что ли?
– Это не твое дело!
– рассердилась Авдохина.- Взрослые без тебя разберутся, что им делать, а что нет... А вообще-то Пирожков милый. Конечно, он уже в летах, но, с другой стороны, я тоже не девочка...
Авдохина говорила это как бы про себя, рассеянно водя ручкой по бумаге.
– Это Пирожков-то милый?
– чуть не упала со стула Михрютка.- Да он зануда из зануд! Даром что князь!
Но Авдохина, казалось, её и не слышала. Она смотрела на бумагу, на которой незаметно для себя вывела: "Княгиня Антонина Пирожевская".
– Ну и ну!
– Михрютка проследила за взглядом Авдохиной, увидела написанное и пришла в крайнее изумление: "Княгиня Пирожевская! Авдохина хочет стать княгиней Пирожевской! Ничего не понимаю, ну, ничего!"
Тем же вечером Пирожков в майке, в спортивных штанах, вытянутых на коленях, и рваных тапочках, откуда выглядывали его большие пальцы, чистил перед сном зубы, когда неожиданно услышал укоризненный голос:
– Почему ты не сделаешь Авдохиной предложение? Ходишь-ходишь в гости, занудствуешь, а жениться не хочешь, нехорошо-с!
Пирожков резко повернулся, желая увидеть своего собеседника. Но ванная была пуста. Он точно знал, что один в квартире и что дверь у него заперта на замок и цепочку.
–
– Вы кто?
– дрожащим тенорком спросил Пирожков.
– Я твой внутренний голос!
Пирожков выронил зубную щётку и выбежал из ванной. Он помчался к себе в комнату и поспешно захлопнул за собой дверь.
– Думаешь, от меня так просто избавиться? Хороший я был бы внутренний голос, если бы меня можно было запросто выставить за дверь! Сделай Авдохиной предложение!
Отчаявшись спастись от навязчивого голоса, Пирожков сел на край кровати и жалостливо сказал:
– Не могу! Антонина Петровна - положительная женщина и очень мне нравится, но не могу.
– Почему?
– За свою жизнь,- объяснил Пирожков,- я делал предложение де-вять раз и двенадцать раз мне отказали.
– Но как такое может быть?
– удивился внутренний голос.- Раз ты делал предложение девять раз, значит, и отказать тебе должны были девять раз.
– А вот и нет,- вздохнул Пирожков.- Последняя девушка отказала мне целых три раза, хотя я и сделал одно предложение. "Нет, нет и нет!
– сказала она.- Я ещё в своем уме!"
– Бедняжка! Но почему бы не попытаться в десятый раз? Десять - счастливое число,- хмыкнул внутренний голос.
– Я не могу себя заставить! В десятый раз я не переживу отказа!
– Но девять раз же пережил!
– Тогда я был моложе...- вздохнул Пирожков.
– Но тогда же ты не был князем! Постарайся!
– И стараться не буду!
– заупрямился Пирожков.- Вот если бы это произошло как-нибудь незаметно для меня, само собой.
– Может быть, всё так и будет...- загадочно пообещал внутренний голос.- А пока купи цветы и не забудь выгладить брюки.
– Цветы?
– быстро переспросил Пирожков.- Зачем цветы? Я уже один раз дарил. Она их что, потеряла?
На другой день Пирожков и Авдохина пили чай в кухне и говорили на самые незначительные темы.
– Лето в этом году дождливое, а в прошлом было солнечное. Я так думаю, если один год оно дождливое, то на следующий обязательно будет солнечное.
– Не скажите, не скажите... Иногда и два года бывает тёплая погода. Это как повезёт. Вот я, помнится, ездил в санаторий, так за двенадцать дней, представьте, ни одного дождя.
Неожиданно дверь на кухню скрипнула и открылась.
– Сквозит. У меня ревматизм, мне на сквозняке нельзя.- Пирожков встал и плотно прикрыл дверь.
Через несколько минут, когда Авдохина на мгновение отвернулась к пли-те, где у неё подрумянивались творожнички, в кухне вдруг кто-то сказал:
– Я вас люблю!
Авдохина от изумления едва не уронила себе на ногу сковороду.
– Вы что-то сказали, Петр Петрович?
– Я? Я ничего не говорил!
– Пирожков хрустел печеньем и ничего не слышал.