Кукловод Тысячи и одного заговора
Шрифт:
Кэра, удивленная тем, что ей дважды не удалось сваншотить лича, лично отправилась копаться в его останках, и принесла не только пару флаконов с эликсиром маны и свиток "Общей слабости" (заклинание 3-го круга магии Тьмы), но и амулет "Верный страж". Как выяснилось из описания, амулет "ослабляет на 75 % урон, нанесенный ударом в спину". Разумеется, амулет немедленно ушел Иримэ, а я задумался о покупке второго такого же у Торговой гильдии для Лёссы. Тем более, что доход от проведенной зачистки уже превосходил всякие пожелания. Впрочем, не очень уж удивительно. Нежить, которую мы так долго и старательно упокаивали — это же не ребята, поднявшиеся на бедном деревенском погосте, или же на поле бытвы, которое, как известно "после боя принадлежит мародерам". Свежеупокоенные были войском Крестового… то есть — Очищающего похода. Так что даже у рядовых скелетов среди костей находили по 2–3 золотые монеты. А уж личи и черные рыцари, то есть — маги и рыцари Очищающего похода,
И, наконец, самым интересным, но и самым неоднозначным трофеем оказался "набор инструментов Мастера-артефактора". Я как-то видел краем глаза, просматривая аукцион, что подобный набор ушел тысяч за пятнадцать золотых, а у Гильдии он стоит все двадцать. Вот только у меня нет мастера, которому я подобную вещь хотел бы вручить (деревенский "мастер", клепающий амулетики "+1 к какому-нибудь параметры" — не в счет). А продавать… Только в самом крайнем случае. Так что буду думать…
Тайник же, походя замеченный в коридоре, оказался не то, чтобы золотой жилой, но чем-то похожим. Конечно "Полное облачение Верховного жреца" с неплохими бонусами к характеристиками и Дипломатии, мне, увы не подошло. Ограничение было "только для верующих в Анеррона". А вот священный символ Анеррона — это было гораздо интереснее. С его помощью можно создать "алтарь Анеррона". Конечно, без жрецов и даже без верующих, он не будет обладать никакой силой. Но, как я уже убедился на примере алтаря Ллос, неосвященный алтарь можно переподчинить именем Изменяющего пути. А значит, можно будет получать задания, жертвовать ресурсы в обмен на благословения, а главное — местность вокруг освященного алтаря получит благословение Архитектора судеб. В нашем случае это означает — искажение реальности. И, естественно, благословленная местность не может быть "проклятой". И это будет большим подспорьем, когда отправимся чистить нижний уровень подземелий Акрелата. Подозреваю, что уж там-то проклятие будет более чем весомое, а усиление и так более чем сильной нежити мне совершенно без надобности. Но все это — не сейчас…
Системные часы показывали, что до полуночи осталось не так уж много времени. В теории, можно переждать эти оставшиеся минуты, и отправиться дальше, дочищать руины и выполнять обещание, данное мертвым жрецам мертвого бога… Но доспехи побиты, стрелы растрачены… А главное — бойцы измотаны долгой битвой. Да и просто доставить добычу в замок стоит до следующей атаки. Так что, я отдал команду подниматься.
На поверхности я остановился. Над головой мерцали крупные и яркие звезды, которых никогда не увидишь за ярким освещением городов "по ту сторону". Рисунок созвездий был непривычен, и я, как не старался, так и не смог обнаружить хотя бы общеизвестную Большую медведицу. Прохладный ночной ветерок нес пронзительно-горький запах полыни. Вовсю старались, наяривали сверчки.
— Славная была охота… — потянувшись, сказала Иримэ. В этот момент она сильно походила на большую кошку. И мне захотелось прижать девушку к себе… ну и, почесать за ушком, если честно. Но, если я хочу дать войску отдохнуть, надо поспешить сейчас. Слава Владыке Изменчивых ветров, марш нам предстоит не такой уж длинный.
Багровая луна неторопливо катилась через каменные черные небеса, холодно и равнодушно взирая на творящееся внизу. Впрочем, надо сказать, что внизу не творилось ничего интересного: кого-то пытали,
Грязно-коричневая тварь в бурых потеках на мгновение прекратила ритмичные движения тазом и подняла к темным небесам пасть с зажатым в ней куском мяса. Впрочем, что бы ни привлекло ее внимание, долго сосредоточиться на поступающей информации тварь не смогла, и вернулась к прерванному было занятию. Здесь, на дне миров, страдали все. Кто-то — от неутолимых злобы, голода и похоти, а кто-то — от бесполезных попыток утолить все вышеперечисленное. Впрочем, надо сказать, что невинно страдающих здесь нет и никогда не было, и все присутствующие в полной мере заслужили свое положение. Те же, кто смог преодолеть навязанные каменным небом и багровой луной чувства, осознать причины и путь, приведший его (или ее) к столь бедственному положению — те немедленно исчезали с этой кошмарной равнины, возвращаясь к Колесу Чакравартина. Правда, случалось это не намного чаще, чем появление тех, кто начинал свой путь вниз, к зияющим вершинам Нисходящей Иерархии, к подножию трона Архидемона.
Причиной, вызвавшей пусть и недолгое, но отвлечение твари, некогда бывшей человеком, от ее бессмысленного занятия, был остров, медленно проплывающий над отстойником. На острове возвышались башни и стены небольшого замка. Его хозяин любовался происходящим с ложа, установленного на балконе донжона, и наслаждался собственным возвышенным положением. Впрочем, надо сказать, что самое пребывание данного владения здесь, в пограничных областях Инферно, намекало, что его хозяин если и выделяется среди прочих аристократов ада, то разве что в худшую сторону. Сочетание же грехов гордыни и праздности, которым он в настоящее время предавался, не давало надежды на то, что однажды это изменится.
— Господин? — робко поинтересовалась от дверей девушка, одетая, главным образом, в золотое колье, сильно напоминающее своей формой рабский ошейник, и браслеты из того же металла на руках и ногах. О ее нечеловеческой природе намекали разве что глаза с багряной радужкой, и того же цвета волосы.
Повинуясь презрительно-брезгливому разрешающему жесту, девушка опустилась на колени, и начала доклад.
— Группа душ, запроданных обитателями внешнего мира, получена, — известие было… не очень хорошим, и хозяин домена приподнялся на своем ложе.
— Что там у них стряслось? — спросил он свою игрушку.
— Ковен разгромлен инквизиторами, — ответила вошедшая. — Г'Арран-тер Проникающий — схвачен и запечатан.
— А-аргх! — взбешенный властитель домена вскочил, и его огненная плеть, непригодная для боя, но отлично подходящая для наказания неугодных, обрушилась на плечи гонца, принесшей дурную весть. — Да как они посмели?! И ты, дура! Не могла выбрать других, поумнее?!
Вообще-то, на жертвоприношениях, собственно, и привлекших внимание инквизитора к скромному хутору вдали от чего бы то ни было, настаивал именно хозяин домена, а его наложница, постепенно тихой сапой перетащившая под свое крыло и агентурную работу, и тех из вояк, кто сохранил хотя бы минимум адекватности, предпочла бы ковен затихарившийся и занимающийся разве что распространением философских (ни в коем случае не религиозных) учений и сбором информации. Но пока что девушка считала открытое выступление несвоевременным, и потому — подчинилась, не забыв, впрочем, организовать и разведгруппу в собственных предпочтениях. Правда, о существовании последней, а точнее — последних, ибо их было несколько, она предпочла хозяина не информировать.
— Простите, господин… — робко отозвалась коленопреклоненная девушка.
— Дура! Иди сюда. Быстро!
Следующий, довольно длительный промежуток времени, был заполнен свистом огненной плети, тяжелым сопением хозяина и криками наложницы.
— Иди, — хозяин домена отбросил безвольное, слабо стонущее тело. — И найди новых придурков. И чтобы не забывали о жертвоприношениях во славу меня!
Князь демонов тяжело откинулся на своем ложе и вернулся к созерцанию адских пейзажей… а точнее — к мечтаниям о том, как преподнесет архигерцогу Альгенорду информацию, за которую тот объявил награду. И как архигерцог возвысит его, даровав титул герцога…
Между тем наложница, пошатываясь, удалилась с балкона. И полыхающее в ее глазах адское пламя намекнуло бы менее самовлюбленному наблюдателю, что очень скоро хозяин этого домена поменяется.
Картина маслом: инквизитор сидит над обрывом и неторопливо кидает камушек за камушком в Великую реку, отнюдь не забывая полюбоваться на круги, разбегающиеся по воде далеко внизу.
— Господин инк… — подошел один из учеников. Видимо его, как самого младшего выпихнули общаться с пребывающим в дурном настроении инквизитором.