Кукловод. Капер.
Шрифт:
– Лиз, погоди,- ухватив ее за руку, окликнул он девушку.
– Что еще, господин доктор?
– Ты сколько времени провела возле моей койки?
– Много,- недовольно и где-то даже обвиняя, буркнула она.
– Ну и как ты думаешь, способен я сейчас думать о чем-то кроме перевязок?- Девушка посмотрела на него внимательным взглядом и отрицательно покачала головой.- Ну вот видишь. Ты и сама все понимаешь. До вечера?
– До вечера, господин доктор,- мило улыбнувшись, Лиз выпорхнула из хижины.
Н-да. Может он и не прав, если судить по взметнувшемуся вверх градусу настроения девушки.
Хм. Судя по настрою Патрика, он не находит ее достойной партией. А еще этот оболтус решил обидеться на своего деда. Молодой и здоровый организм в полном расцвете сил требовал своего. А он уже столько времени без женской ласки. Угу. То не до того. То ситуация непонятная. Ну не привык он чтобы женщины его домогались, да еще столь нахально, что и случилось после проделки с надсмотрщиками. А когда решил, что греха в том нет, так и вовсе, хорошо что остался жив.
– Шаман, ты позволишь зайти,- вдруг послышался голос чернокожего надсмотрщика Абача.
– Входи.
Циновка, служившая пологом на входе, сдвинулась в сторону, и в хижину вошел здоровенный негр. Старый знакомец, с которым у Патрика вышла ссора в поле, с месяц назад. Вот только выглядел он как-то не очень. От былой самоуверенности нет и следа, взгляд все время блуждает по хижине, но только не останавливается на ее хозяине. Руки нервно перебирают бамбуковую палку, словно он не знает куда ее деть. При этом он еще и постоянно переминается, что делает картину еще более комичной.
– Слушаю тебя Абач.
– Шаман, верни нам мужскую силу.
– А зачем?- Не стал отнекиваться Патрик.
– Мужчине без силы нельзя.
– Отчего же. Вы вон уже месяц живете и ничего, даже поправились слегка,- потом окинул его насмешливым взглядом.- Ладно. Я могу вам вернуть мужскую силу. Но у меня есть условия.
– Мы сделаем все, что ты скажешь.
– Надеюсь. Итак, вы никогда не возьмете силой ни одну женщину, ни белую, ни черную. Если она сама того захочет, то так тому и быть. Но если я узнаю об обратном, вы все опять лишитесь своей силы.
– Но если кто-то...
– Нарушит один, ответите все,- не собираясь по этому поводу торговаться, оборвал Патрик.
– Мы сделаем как ты скажешь, шаман,- решительно тряхнув головой, ответил надсмотрщик.
Патрик подошел к одной из полок и взяв небольшую склянку, протянул ее негру. Он уже давно ожидал посольства, поэтому был готов. Но представитель надсмотрщиков появился только теперь. Возможно это было связано с плохим состоянием здоровья доктора. Лиз кстати говорила, что Абач интересовался его самочувствием. Не иначе как испугался, что вот помрет шаман, и некому будет снять проклятье.
– Высыпь щепотку порошка в кружку с водой, размешай и выпей. И так же пусть сделают все остальные надсмотрщики,- пояснил Патрик, а потом внимательно посмотрел на Абача и строго закончил.- Все. Ты меня понял. Иначе, лишитесь силы до конца своих дней.
Всего на плантации было десять надсмотрщиков, и все из числа чернокожих, за исключением Джеймса. Однако среди них не было единства. Они были разделены на две неравные части.
Патрик безошибочно определил, что Абач решил разыграть карту с противоядием, дабы утвердить свой непреложный авторитет. Вот только Кларку такие игры были ни к чему, потому что могли ударить по нему же. Отчаявшийся человек, и уж тем более мужчина в расцвете сил, внезапно ставший импотентом, способен на все что угодно. Неожиданности же ему сейчас не нужны, и без того из-за полученных ран потеряно слишком много времени.
– Я все понял, шаман. И все сделаю так как ты сказал.
Абач выбежал на улицу, причем у Патрика не было даже тени сомнений, что надсмотрщик выполнит его условие, и противоядие получат все пострадавшие. Правда и в том, что тот обставит все в выгодном ему свете, доктор так же не сомневался. Ну да, их интриги его меньше всего волновали. Лишь бы не путались под ногами, а там пусть интригуют сколько им влезет.
Навестив старшего надсмотрщика, Патрик отпросился в город. Коль скоро ему полегчало, то пора было возвращаться к своим обязанностям. Опять же, от безделья он уже готов был лезть на стену. Пока он понимал, что нагружать себя чревато, это одно. Но коль скоро, ему полегчало, то затянувшееся безделье его просто угнетало.
Правда, он проявил некую наглость, попросив в свое распоряжение двуколку. Она нужна была как для поездок в город, так и для путешествий вглубь острова с тем, чтобы можно было привезти сбор лекарственных трав. Что ни говори, но несмотря на то что ему полегчало, он все еще был не в лучшей форме, а мешок с травами весит не так чтобы и мало.
Джеймс недолго думая выписал Патрику пропуск, и отправил его к управляющему. Потому как лошадь и уж тем более повозка, были по его части. Но мистера Эдварда ни в чем не пришлось убеждать. Выслушав довольно справедливые доводы раба, он тут же с ними согласился, и даже сам посоветовал взять пару мешков и набить их сеном, чтобы не перетруждать спину.
Что тут скажешь. Умный мужик. Понимает, что наказание провинившийся уже прочувствовал, и дальнейшее издевательство никакой материальной выгоды не принесет. Опять же, как показала практика, Кларк, несмотря на свое положение, доктор знающий, даже доктор Кук не гнушался учебой у него. Нет, с медиками не любили ссориться ни в какие времена. Впрочем, насчет заслуженности наказания, у Патрика имелся вопрос. Но с другой стороны. Жив. Шкура подживает. Ну и ладно.
Дорога в город заняла около часа. И не сказать, что она далась Патрику легко. Двуколку изрядно трясло, что не удивительно при отсутствии рессор. Спасибо управляющему за его совет насчет мешков с травой. И вообще, за то что позволил пользоваться двуколкой. Поездка верхом точно закончилась бы открывшимися ранами и большой потерей крови.
Это только кажется, что верховая езда одно сплошное удовольствие. На самом деле, она требует работы большой группы мышц, так что фитнес отдыхает. И мышцы спины задействованы не в последнюю очередь. Посади в седло человека непривычного, и он взвоет уже через пару миль. Ну-у... Может уже после того, как спрыгнет с седла, через эту самую пару миль. Но взвоет непременно.