Куклы из космоса
Шрифт:
Внутри Ромроя что-то громко щелкнуло. Спустя мгновение аккумулятор негромко загудел. Потом розоватый свет, исходящий из глубин Ромроя, мигнул, погас, вспыхнул снова. Теперь он был гораздо ярче. Наконец гудение смолкло, и раздался еще один щелчок.
6
"Энергия для старта космического корабля"
Восемь незадачливых игроков в домино немедленно снова застыли, превратившись в восемь статуй.
В будке телефона-автомата, по которому Юра недавно звонил Лене, остолбенела какая-то ярко накрашенная женщина неопределенного возраста.
Сразу смолкли чьи-то громкие голоса и смех,
Юра Лютиков медленно поднялся, сжимая в руке Ромрой, и вслед за ним поднялась Галя. Догадка уже формировалась в Юриной голове, еще не совсем определенная, но когда она сформировалась окончательно, Юра сунул Ромрой в сумку, схватил Галю за руку и выбежал вместе с ней в переулок, а потом на улицу. И там они окунулись в такое столпотворение, какого нельзя было себе даже представить.
На тротуарах вскипала штормовая река пешеходов, в которой то и дело возникали бурные водовороты - в тех местах, где окаменевали прохожие, сраженные действием Ромроя. Это происходило то там, то здесь, совсем рядом с Юрой и Галей, и далеко от них, люди становились каменными поодиночке, а то и целыми группами.
Пронзительный скрежет тормозов, испуганные крики, изумленные возгласы образовывали неведомую и невероятную звуковую картину, оглушительную симфонию хаоса, беспорядка и смятения.
– Понимаешь, это резко увеличился радиус действия Ромроя!
– растерянно крикнул Юра сквозь уличный грохот.
– Теперь он собирает энергию с очень большой площади!
И бурный, вышедший из своих берегов человеческий поток понес Юру и Галю вперед.
В возникшем невероятном смятении никто не обращал на них никакого внимания. Да и кто, в самом деле, мог бы представить, что причиной всех этих невозможных, никогда прежде не виданных явлений был загадочный прибор, построенный неизвестно в каком месте Вселенной, и что прибор этот лежит в сумке самого обыкновенного, ничем не примечательного студента университета. Но так было на самом деле; и Ромрой, многократно увеличивший радиус своего действия, продолжал впитывать ненужную человечеству, но необходимую пифеянам энергию отовсюду, из самых разных мест. И еще далеко не все из того, что происходило в эти драматические мгновения благодаря Ромрою, могли тогда видеть Галя Попова и Юра Лютиков, - ведь не способны были они заглядывать сквозь стены или на далекие расстояния...
В конце концов, уже не таясь, Юра достал Ромрой из сумки и они с Галей стали просто смотреть на его шкалу.
Зеленая стрелка стремительно двигалась вправо. И наконец, когда она коснулась красной черты, аккумулятор лишней энергии в Юриных руках издал совершенно непонятный негромкий звук, и розовый свет, ровно струившийся из его глубин, сразу померк.
Юра и Галя стояли на углу двух улиц, рядом с книжным лотком, сверкавшим яркими красками обложек. Наверняка среди книг, ни с того ни с сего подумал Юра, было очень много фантастики...
Милиционер-регулировщик на перекрестке растерянно засвистел. Автомобильная пробка понемногу рассасывалась. Милиционер взмахнул жезлом, и машины двинулись по одной из улиц. Потом он остановил движение и пустил машины по другой. На лице милиционера явственно было написано величайшее изумление, но, держа себя в руках, он исполнял свой служебный
Юра машинально взвесил Ромрой на руке, словно определяя, много ли в нем энергии, и посмотрел на Галю.
Галя стояла перед ним, тоже еще очень взволнованная, раскрасневшаяся; она смотрела на Ромрой в Юриной руке, она уже поняла, что все кончилось, что они выполнили обещание, данное маленьким пришельцам из космоса.
Юра еще раз взвесил на ладони Ромрой и осторожно убрал его в сумку.
7
"Энергия высвобождается мысленным приказом"
...Утром, вопреки всем прогнозам, над Годуновкой опять появились тучи. Они шли с запада, постепенно закрывая все небо, и наконец разразились не длинным, но мощным дождем. Потом дождь кончился и поднялся ветер. Вершины высоких сосен над дачным поселком резко раскачивались, и громко шуршали могучие ветки. Но ветер вскоре стих, в просветах между тучами вновь были пятна ослепительного неба, и они быстро разрастались, сливаясь друг с другом.
С полчаса шестиклассник Герасим Лютиков наблюдал из окна за сложной цепью метеорологических явлений, потом тщательно записал все увиденное в журнал наблюдений и наконец, когда вновь засияло Солнце, вышел в сад и направился к своему рабочему месту - за стол под навесом. Здесь он всерьез принялся за то, над чем работал уже второй день, с того самого момента, когда, следуя плану занятий, начал читать книгу профессора Пиккара, знаменитого исследователя океанских глубин.
Сидя рядом со столом, пес Шарик с увлечением следил за тем, как на маленьком бумажном листе возникают очертания усовершенствованного батискафа - аппарата для исследования недостаточно изученного еще подводного мира. В отличие от всех других, в батискафе Герасима был предусмотрен целый ряд важных новшеств.
Он уже с головой ушел в работу, когда на улице послышались чьи-то голоса. Поначалу Герасим не обращал на них никакого внимания. Потом его привлекло странное, не похожее ни на что слово, не то "ролройн", не то "ройрой". Слово повторилось несколько раз; он прислушался и узнал голоса.
По улице, вдоль забора, снова шли старший брат Юра и студентка института с радиоуклоном.
– Зачем же сегодня, если они ждут нас завтра...
– Может быть, они спешат улететь, - сказал голос брата, - хотя и в самом деле они сказали - завтра...
– Вечером должен приехать Леня, завтра тогда мы все втроем... А куда ты спрячешь Ромрой, не носить же с собой все время...
– Не знаю еще... не говори так громко...
Шарик радостно залаял, заглушил обрывки разговора и сорвался с места. "Ромрой", подумал шестиклассник Герасим, значит, это называется "ромрой", ну а что это такое?..
Карандаш провел на чертеже неверную линию. Герасим стер ее и попытался не думать о постороннем, но тут же ему в голову пришла неожиданная мысль: в окрестностях Годуновки вполне было бы возможно создать большой искусственный водоем - углубив дно маленькой речки и соорудив высокую земляную плотину. Когда в водоеме установится биологическое равновесие, он станет прекрасной моделью подводного мира. Знаменитый профессор Пиккар изучал жизнь океанов, но ведь жизнь пресноводного бассейна тоже, как известно, далеко не изучена до конца...