Куклы из космоса
Шрифт:
Не видя друг друга, Леня, Галя и Юра сидели на темной террасе и молчали. А когда дождь перестал, все смолкло, и в тишине лишь стучали о землю капли, стекавшие с крыши, в саду вновь появился этот огонек. С прежним негромким рокотом он подлетел прямо к стеклам, прочертил перед ними сложную линию и исчез где-то в стороне. Потом появился перед самыми стеклами снова и опять отлетел. Он как будто приглашал выйти из дома; и Юра Лютиков (ноги у него были, как деревянные) автоматически прошел через террасу к двери и распахнул ее настежь.
С улицы донеслись чьи-то по-дачному легкомысленные голоса,
У Лени Скобкина была реакция репортера, и он был человеком действия. Он без промедления выскочил в сад и кинулся за огоньком. Но тут, спохватившись, вернулся на террасу, схватил фотоаппарат со вспышкой, схватил диктофон и тогда исчез окончательно. Справившись наконец с оцепенением, Юра и Галя бросились вслед.
Под потолком террасы вспыхнул розовый абажур: в Годуновке включили электричество.
5
"В настоящее время только на одну треть готовы к Контакту"
Гроза ушла на восток. Далеко за горизонтом еще вспыхивали время от времени ее отблески, но над дачным поселком, в просветах туч, уже были видны первые звезды. В теплом и влажном воздухе они казались особенно яркими, они были где-то совсем рядом, близко, и внимательно следили за всем, что происходило на планете Земля.
Трава стала очень скользкой, ноги на ней разъезжались, и в конце концов Юра упал, оцарапав щеку еловой веткой и испачкав ладони в глине.
И тотчас же непонятно с какой стороны появился Шарик. Пес лизнул хозяина, все еще стоявшего на четвереньках, в щеку, почему-то сразу же отскочил в сторону и хрипло залаял. Где-то вдали, в Годуновке, ему отозвались несколько других собак.
Юра встал и вытер руки о мокрые листья березы, ствол которой смутно светился во тьме. Было очень тепло, но он чувствовал, что его вот-вот начнет бить дрожь. В мыслях теперь ощущалось какое-то странное оцепенение, и они казались очень неповоротливыми и громоздкими.
Огонек все дальше и дальше уходил в лесную чащу.
И это путешествие вслед за ним - среди мокрых веток и листьев, между стволов, призрачно видневшихся во мгле, по скользкой траве запутанных троп - окончилось лишь спустя несколько десятков минут: огонек вдруг застыл на одном месте.
Он засиял в несколько раз ярче. Поднявшись вверх, огонек, подобно прожектору, осветил не очень большую поляну, посреди которой была собрана груда хвороста. И на глазах эта груда начала шевелиться, словно кто-то разгребал ветки изнутри, стремясь скорее выбраться из-под них на свет.
Ветки хвороста были разбросаны в одно мгновение. Летучий огонек над поляной увеличил яркость еще больше, стало светло почти как днем. Потом послышался не очень громкий, мелодичный и протяжный звук. На каком-то неизвестном музыкальном инструменте как будто исполнялась простейшая мелодия.
Леня Скобкин лихорадочным движением включил диктофон.
В центре поляны, на том месте, где только что был хворост, ясно обозначилось сооружение, не похожее ни на что. Сферические стенки из прозрачного материала, блестевшего в сильном свете, заключали в себе невероятное переплетение самых различных фигур -
Мелодия, плывущая над поляной, постепенно усложнялась, звуки становились торжественнее, весомее; и эта мелодия вдруг оборвалась, не дойдя до конца.
На вершине сооружения возникли несколько крошечных фигурок. Они были в одинаковых, ослепительно оранжевых одеждах, головы закрывали прозрачные шлемы. Эти фигурки были точными копиями человеческих, лишь уменьшенными во много раз, но они не были людьми.
А люди, трое землян, пришедшие сюда вслед за огоньком-путеводителем, застыли на месте, не в силах сделать ни одного движения, не в силах вымолвить слово. И они увидели, как эти оранжевые фигурки по какой-то крошечной лестнице спустились на землю, как из недр сооружения появился, легко пройдя сквозь прозрачную стенку, неведомый аппарат, и как все фигурки столпились вокруг него, словно чего-то ждали.
Леня Скобкин вышел из оцепенения первым. Он взялся за фотоаппарат. Несколько раз ослепительно вспыхнула вспышка.
Потом земляне увидели, как из неведомого аппарата со свистом вырвалась струя ярко-зеленого газа. Газ превращался в облачко, и скоро оно нависло прямо над их головами.
У газа был резкий и ни с чем не сравнимый запах. Он оказывал странное, успокаивающее действие. Все происходящее вокруг начинало казаться обычным и естественным, все это было в порядке вещей, ничто не удивляло, нечего было опасаться, надо было только смотреть, слушать, не думать ни о чем постороннем. И даже Шарик успокоился: только что он лаял, не переставая, хотя и боялся подойти к центру поляны поближе, а теперь притих, сел на землю и вдруг даже завилял хвостом.
Аппарат негромко загудел, передняя его панель осветилась.
Крошечные фигурки рядом с ним все еще сохраняли свои выжидательные позы. Потом панель погасла, аппарат издал протяжный звук, словно был живым существом. Одна из фигурок подняла руку и что-то показала остальным. Тогда они тотчас засуетились вокруг аппарата, производя непонятные манипуляции.
Превращаясь во что-то иное, аппарат стал меняться на глазах. Он раздавался вверх и вширь и становился все более плоским. В конце концов он стал чем-то вроде не очень большого киноэкрана, поднятого вверх на двух вертикальных штырях. Экран осветился, по нему пошли неясные полосы и волны, потом они исчезли, и несколько секунд экран горел ровным голубым светом.
И наконец, складываясь в слова, слева направо по экрану побежали ярко-красные буквы:
МЫ ИЗ ДАЛЕКОГО КОСМОСА. ВАШ ЯЗЫК ИЗУЧИЛИ. МЫ ВАС ПОЙМЕМ. МОЖЕТЕ ГОВОРИТЬ.
Леня Скобкин ответил первым. Он сделал еще несколько снимков и задал вопрос:
– Когда это вы успели изучить наш язык?
Его удивление под действием зеленого облака исчезло совсем. Контакт должен был состояться рано или поздно, и вот он состоялся, ничего невероятного в этом не было. Но интересно было выяснить некоторые детали и подробности.