Куклы

Кравцова Марина Валерьевна

Серж вернулся в свой лес, когда роскошная россыпь небесных звезд уже проливала мягкий свет на звезду, покоящуюся на волнах океана. Один из ее лучей – прозрачный Пятый мост – остался позади, юноша снова вдыхал родные запахи свежего ночного леса и слушал такие привычные звуки…

В кои-то веки ночью окошко его домика светилось. Уходя, он оставил на столе ночник, заряженный магическим огоньком, который сам загорался, едва наступал полумрак. Подарок сестрички Тани. Серж по-доброму усмехнулся. Подумать только, он, добровольный отшельник,

возвращается со светской вечеринки, а дома его кто-то ждет. Незваный и… смешной гость. Вдруг юноша заволновался. Невесть почему, но подумалось – а ну как неугомонная кукла, проделавшая путь из столицы в лес, отправилась разведать окрестности да сгинула. Глупо, конечно, но почему-то он уже чувствовал некоторую ответственность за нее. Да и жалко… вот просто жалко и все. Эх, куколка.

Он уже толкнул дверь калитки, но заметил у частокола темный клубок, залитый ярким лунным светом. Серж наклонился – ежик, так и есть.

– Ты что же, приятель, в гости ко мне пришел?

Погодите-ка… Бедняга, да он ранен. Бок разорван, цапнул кто-то.

– Значит, ты ко мне за помощью, бедолага.

Серж осторожно поднял зверька.

Приоткрыв дверь, он остановился на пороге. И сразу увидел девочку в свете ночника, стоящую на подоконнике с высоко поднятой головой. Девочку? Нет, куклу.

– Привет, куколка. Звездами любуешься?

– Не-а, - пискнула Летти. – Жду, когда к окну прилетят ночные птицы.

– И чего же ты их ждешь? – Серж положил ежика на табурет.

– Хочу послушать… - кукла склонила голову набок, словно пыталась вслушаться во что-то. – Альсени… хозяйка… любила пение птиц.

– Хорошо, - юноша кивнул, - мы сходим их послушать. А пока подойди-ка сюда.

Летти ловко спрыгнула со стола и, оказавшись рядом с Сержем, во все глаза уставилась на ежика.

– Ого, како-ой… А у нас был кот. Большой. Рыжий.

Пододвинув ночник к краю стола, лесник осветил ежа и принялся осматривать его рану.

– Ой, что это с ним?

– Да ничего страшного, - хотя Серж с мягкой улыбкой смотрел на своего пациента, предназначена эта улыбка была Летти. – Сейчас вылечим.

Приоткрыв лаковые розовые губки, кукла пристально наблюдала, как хранитель леса промывает ежику бок, мажет ранку чем-то пахучим. Зверек доверчиво позволял все это проделывать с собой.

– Ты добрый, - сказала вдруг кукла. – Сер-жи… - произнесла она напевно.

Неожиданно ее личико исказила гримаска.

– Я должна что-то сделать…

Юноша искоса взглянул на нее. Как же ему все это не нравилось… Как же он любил, когда все понятно, ясно, спокойно. Как раньше. Подождите-ка, а раньше все было ясно и спокойно?

– Ну что ты?
– закончив заниматься с ежиком, Серж посадил куклу себе на колени. – Расскажи мне… что-нибудь.

– Что?

– Ну… как вы там жили с Альсени.

– Хозяйка меня любила. Ей нравилось говорить со мной. Она говорила и плакала. Иногда…

–

А о чем она говорила?

Летти вновь страдальчески нахмурилась.

– Не могу вспомнить.

Лесник вновь почувствовал себя не в своей тарелке. Он привык к деревьям, еще чуть-чуть – и начнет слышать их разговоры, как старые мудрые хранители леса. Долгие, тягучие, обстоятельные разговоры… Он привык к животным и птицам, чувствовал их… Казалось, тут и вовсе не нужно слов. Но никогда в жизни он не имел дел с детьми. И с куклами. Криво усмехаясь, чтобы скрыть смущение, молодой человек нерешительно провел своей большой ладонью по рыжим волосам Летти.

– И как я могу тебе помочь?

– Не знаю. Я просто не помню. Есть что-то, что я должна вспомнить. А я не могу.

– Значит… ты не помнишь, почему все-таки пришла ко мне?

Она отрицательно качнула головой. Потом протянула руку к ежу и осторожно коснулась его колючек – почти человеческим жестом.

– А где ты был так долго, Сержи?

– У Марии.

– У госпожи Марии Андели?

– У нее. Знаешь, ты ее не бойся. Мария очень добрая, она никогда не отправит такую милую куклу, как ты, в заточение в музей. Она настоящий друг, и к ней смело можно обращаться за помощью.

– Друг? – Летти как-то застенчиво склонила голову набок, глядя на Сержа большими немигающими глазами.

– Ты что же, не знаешь слова «друг»?

– А у кукол бывают друзья?

– Не представляю, - усмехнулся парень. – Думаю, тебе виднее.

– У меня друзей не было. Хозяйка – это не друг. Это хозяйка. А ты – друг?

– Ну-у… - час от часу не легче. – Думаю, друг.

– Друзья любят друг друга и не хотят расставаться. Правильно?

– Правильно.

– А еще они вместе проводят время.

– Совершенно верно.

– Разговаривают. Вот как мы сейчас.

– Ага.

– Поют.

– Поют?

– Да-да. Приходят друг к другу в гости и поют.

– Может быть, может быть...

Летти встала в театральную позу, задрала голову, подняла вверх правую руку и завела тоненьким звонким голоском:

– О-о-о, эти синие теплые но-о-очи! О-о-о, эти ночи без сна и расу-у-удка!

– Тихо-тихо! – Сержи предпочел сразу же оборвать это представление. – Что ты делаешь, Летти?

– Пою.

– Это я понял.

– Сестра хозяйки пела это с друзьями.

«Лалина». Представить себе старшую сестру Арабел - Карину, распевающую про ночи «без сна и рассудка», Сержи не смог при всей живости воображения.

А Летти, немного помолчав, смущенно добавила:

– Я думала, это правильно – петь другу.

– Вот оно как! Значит, это доказательство дружбы?

– Ну да, - кукла охотно кивнула.

– Мне эта песня не нравится, - жестко заявил Серж. – Если хочешь, Летти, я научу тебя другим песням. Тем, что пела мама, когда мы с моей сестрой Таней были еще маленькими…