Кукольная мастерская
Шрифт:
* * *
Два дня спустя
Территория Котелков. Где-то в подземельях
Песчинка за песчинкой просачивались через трещину в потолке и, подобно каплям воды после дождя, падали на старый камень, уже скопившись горкой в углу.
– М? – встрепенулся великан. Он был укрыт тканью, что нисколько не уменьшало его габаритов, и сидел в маленькой камере. Проржавевший металл, вставленный в дерево, скрипел даже от легкого движения. Но басистый голос полнился жизнью и даже искрился радостью: – Что вы говорите, сэр Беркербери? – Рыцарь обратился к маленьким неживым куклам у стены. Ну, как к куклам... Не пойми что было собрано из кусков дерева, а вместо голов
В казематах зазвучали шаги.
– О! Кажется, это ко мне, – сразу встал здоровяк, но теснота камеры не позволяла ему выпрямиться во весь рост.
– Дылда! – Около решетки встала большая группа Котелков, но вел их самый маленький. Шкет в подтяжках перегонял зубочистку во рту, а один его глаз был обведен черной краской. – Босс желает тебя видеть!
– Ха-ха-ха! Хоть раз было бы по-другому.
Несколько символических замков щелкнули, когда в них провернулись ключи. Рыцарь покинул свое "убежище", и его фигура возвышалась даже над самым большим из пришедших. Почему столь величественный и сильный гигант слушался, соглашался сидеть взаперти и снова и снова выходить на небольшую арену, для всех оставалось загадкой. Но ответ был самым простым... Скука, отсутствие цели, знание, что вся Мастерская с удовольствием лишит его жизни… Так что он был рад занять старые шарниры хоть чем-то – в надежде, едва теплившейся слабой искрой, что когда-нибудь он снова понадобится создательнице и, как в прошлом, снова поднимет клинок в её честь. А пока…
Он миновал казематы и сторожку. Многочисленные веранды по бокам полнились членами банды Котелков, превращаясь в подобие постоялого двора с остановившимися бандитами. Всюду ругань, игра в карты, несколько особо симпатичных кукол со все теми же нарисованными на лицах знаками задирали юбки и, хихикая, садились мужчинам на колени. В другом углу соревновались в игре "удар между пальцами", и полет ножа достигал немыслимой скорости. Закономерный итог – лишение игрока одного из пальцев.
– Ха-а-а! – встрепенулась толпа, когда очередной палец отделился от руки.
– Эй, крепыш! – одна из девочек, стоявшая на веранде, нагнувшись, подняла юбку, тряся пятой точкой. И, хотя это была кукла... округлости выглядели вполне естественными. Вновь гогот заполнил двор.
– Как вульгарно, – фыркнул Рыцарь. – Но приятно глазу... да. – Рыцарская честь уступала мужской натуре.
Великана провели прямо к возвышающемуся над всем этим особняку. Дверь распахнулась. Внутри резиденция Боунса походила на воровское логово, разруха и грязь плохо сочетались с золотыми украшениями. В дальнем конце холла на первом этаже стоял увесистый трон, и сначала все входящие смотрели на картину, размеры которой были сопоставимы с самой стеной. А затем внимание привлекала золотая улыбка самого главаря Котелков.
– Ну наконец! Чего так долго?
На
Оно и неудивительно: золото куклам было ни к чему, а потому никакой иной задачи, кроме как придание веса персоне своего обладателя, оно не имело. А вот целая гора пальцев рядом с троном уже была настоящим богатством.
Дракон, чахнущий над своим сокровищем и не стесняющийся его демонстрировать.
– Новый бой, сэр Локи-Боунс? – преклонил колено Рыцарь. Для него это ничего не значило – просто привычка из прошлого.
– Ах, громила, никто так уже не общается! – Босс откинулся на спинку трона, закинув ногу на ногу.
– Леди Эмили, – еще ниже склонился Рыцарь. – Вы прекрасны, как всегда.
Среди общего гадюшника и разврата одна из дочерей Боунса действительно выделялась на фоне размалеванных сестер. Длинное платье темного цвета, заплетенные в косу искусственные волосы – и лицо, сделанное с любовью, что не уступало человеческому. Особенно Рыцарю нравилась нарисованная мушка у края губ.
Эмили в очередной раз отвернулась с непроницаемо холодной гримасой, а сестры рядом захихикали. Делала она так из смущения или отвращения, разобрать было невозможно.
– Не приноси ты мне столько дохода, я давно бы располосовал тебя на кусочки, громила, – провел Локи пальцем по шее. Он считал, что странный Рыцарь просто боится его силы и оттого не смеет бежать... Но это было не так. Хотя банда действительно не смела и взглянуть на другое "сокровище" лидера, ведь уже не раз голова очередного ловеласа украшала подступы к особняку.
– Говорю без утаек, сэр, как есть, – выпрямился Рыцарь.
– Ха, чудила ты! – Смешок босса подхватили многие. – Ну ладно! Иди на арену, сегодня там особый бой – и большая прибыль.
Последнее было произнесено с ядовитой ухмылкой.
– Как скажете, – повел великан плечами. И, откланявшись, особо выделив при этом неприступную леди, он, не дожидаясь сопровождения, пошел к выходу.
Проход на арену Боунса был в соседнем здании. Гудящая толпа уже поддерживала очередных бойцов. Арка, лестница вниз, три комнаты, брюзжащий смотритель. И вот Рыцарь берет со стойки свой клинок. Палаш величиной в человеческий рост имел широкое лезвие, но оружие было тупым и заржавевшим: Рыцарь не желал держать его в порядке ради развлечения местного сброда, тем самым выказывая ему свое неуважение – на уровне чести былых времен.
Наконец скинув ткань, стражи в который раз отступили назад, видя перед собой самого настоящего рыцаря. Величественный и гордый, одним своим видом он внушал трепет. Забрало легонько двигалось, имитируя рот.
– Что там сегодня, старина? – закинув меч на плечо, здоровяк ждал открытия врат.
– Чего? – Маленький смотритель никогда не понимал, с чего этому чудаку постоянно надо спрашивать о таком. – Да мне откуда знать?! Тупица, иди и бей, все.
– Ха-ха-ха! Как всегда, грубый.
Под хохот Рыцаря двери в проход резко распахнулись.
Несколько шагов вперед.
Никакого представления бойцов и никаких афиш. Эти бои не были шоу, просто – постоянное зрелище бессмысленной бойни ради бойни. Но все же зрители замерли, ведь с другого конца арены вышла весьма привлекательная кукла-женщина, обмотанная тряпьем. Для мужского воображения оставалось мало места. Грудь да женское начало – вот и все, что было прикрыто.
Красные локоны были стянуты в хвост.
– У-у-у! – засвистели трибуны.