Кукурузный мёд (сборник)
Шрифт:
– Баб теперь кончайте, – велел штабс-капитан.
Баб порешили не так быстро, и тут уж поделать штабс-капитан ничего не мог. К тому же, на курсах офицеров в Туле русский инструктор, – бородатый чечен, попивавший спирт из самовара, – объяснил множество важных вещей. Среди них была и такая.
– Нет никакой биля смысл давать биля приказ который биля один никто биля не станет биля выполнять, – сказал чечен.
– Это биля только
– Ты биля ни в автаритет после такого биля, – сказал чечен.
– Вот так биля, – сказал он.
Лоринков не собирался подрывать свой авторитет командира. Так что он спокойно досмотрел, как солдаты дотрахают женщин, и повесят их. Приступят к мужчинам… Когда и тех начали, смертно мучая, убивать, Лоринков велел остановить расправу.
– Двоих мне оставить, – велел он.
– Для допроса, – пояснил он солдатам.
По стечению обстоятельств, последними оказались шаман и кузнец. Лоринкову принесли корягу поудобнее, и штабс-капитан со вздохом уселся. Посмотрел скучающе на дикарей молдаванских. А ведь прямо трагедия из Красной книги, подумал он. Последние две особи вымирающего вида, подумал он. Сами виноваты, подумал он. Преимущества империи очевидны, подумал он. Не было нужны воевать с Римом, следовало стать римлянином, подумал он. Как же от них воняет, подумал он. С этого и решил начать.
– Вонючки, – сказал капитан.
– Вы, вонючие друзья мои, последние две особи вымершего вида, – сказал штабс-капитан.
– Желаете сохранить себе жизнь, поделитесь со мной тайной, – сказал он.
– Кукурузный мед, – сказал он.
– Рецепт, – сказал он.
Мягко улыбнулся. Склонил голову.
Из-за закатного Солнца над головой Штефана венец государя окрасился красным. Штабс-капитан Лоринков вздрогнул. Русская солдатня, безразличная к cultural references молдавского менталитета, разбрелась по полянке.
Гремели котелки, закипала в них водка, доставался из карманных матрешек пайковый кокаин…
* * *
…на втором часу кузнец не выдержал и стал кричать. Уж больно неотесанной была солдатня, по очереди подходившая к нему выпытывать секрет Кукурузного Меда. А шаман, – хоть и сильно скрипел зубами, – но молчал. Так бы и бились безрезультатно каратели над двумя последними молдаванами, если бы не смышленый денщик Лоринкова.
– Ваше сиятельство, – сказал он тихонько штабс-капитану.
– По пяткам их, – сказал он.
–
После этого, наоборот, шаман начал орать, а кузнец запыхтел, но не проронил ни крика. Капитан, спросонья, щурился на опушку, трупы туземцев, остывшие котлы… Как всегда, когда поспишь днем, болела голова.
– Капитан, – сказал вдруг кузнец, у которого на ноге из-под окровавленного мяса показалась кость.
– Ну? – сказал Лоринков.
– На пару слов, капитан, – попросил кузнец.
– Слушаю, – сказал Лоринков, подойдя, и глядя брезгливо.
– Капитан, я расскажу, – сказал кузнец шепотом.
– Только шамана убейте, – попросил он.
– Стыдно… предавать, – сказал он.
Экий стервец, подумал удивленно капитан. Животное животным, а однако же, и человеческое не чуждо… Не забыть бы записать, подумал Лоринков, мечтавший втайне сделать писательскую карьеру и издаться где-нибудь в Костроме, где, по слухам, работали еще цеха переписчиков. Потому, кстати, Лоринков и переметнулся к русским.
– За то, чтоб книжку издать, – говорил честолюбивый Лоринков, – можно и родину продать!
Правда, как и все молдаване, не очень задумывался о том, что книжку сначала нужно написать. Впрочем, все это далекое прошлое, знал Лоринков. Как и его происхождение, о котором капитан уже и забыл. Это было… словно труп в кухонном шкафу, подумал Лоринков, так и не выучивший русский язык как следует. Это его, впрочем, нисколько не выдавало. Все русские военные говорили по-русски очень плохо…
Лоринков кивнул, подошел к шаману. Обнажил палаш, примерился, размахнулся… Покатилась голова предпоследнего молдаванина по окровавленной траве, и остановилась прямо у пояса в землю ушедшего Штефана… Равнодушно глядел основатель молдавской нации на то, как умирали последние люди ее… Солнце наполовину уже за лесом скрылось…
– Ну-с, животное, – сказал штабс-капитан Лоринков кузнецу.
– Теперь изволь рецепт Кукурузного Меда поведать, – сказал он.
Кузнец, скрестив руки на груди, гордо ответил:
– Умрет он вместе со мной.
– А шамана я потому попросил убить, чтоб не выдал он секрета, – сказал кузнец.
– Не был я уверен в шамане, – сказал кузнец.
– А мне смерть не страшна, – сказал кузнец.
– С народом моим помру, – сказал он.
– И рецепт меда кукурузного навсегда в могилу уйдет со мной, – сказал он.