Кукушка
Шрифт:
— Я проснулся, а тебя нет.
— Кормила Алису и задремала, — шепнула, устраиваясь поудобнее в его сильных руках. Утром… возможно, все перевернется. Утром… а пока, под покровом ночи — его разнузданные пальцы на моем теле. Ласковые, требовательные, бесстыжие.
— Макс…
— Раздвинь ноги чуть шире…
Разве я могла не подчиниться? До слез желая его…
Макс виртуозно играл на моем теле. Знал, где достаточно легонько подуть, а где нужно надавить посильнее. Я плавилась в этих ласках. Пряча лицо на его мощной шее, вцепившись зубами в ключицу,
И застыла в одной наивысшей точке своего удовольствия и… полетела, забывая обо всем. Поверх моей ослабевшей ладони снова легла его. Несколько резких движений — и мой кулак обожгла его горячая сперма.
Когда я проснулась утром, ни Макса, ни Алисы в комнате не было. Сходив в душ и почистив зубы, я нашла их прогуливающимися возле кузницы. Алиса не спала. Лежа на плече отца, она с удовольствием сосала пальчики и внимательно разглядывала все кругом. Феерия ночи сменилась страхом. Страхом потерять счастье, которое было так близко…
— Доброе утро.
— Привет.
Макс сексуально улыбнулся, с видимым удовольствием разглядывая меня в ярком утреннем свете.
— Давно не спите?
— Уже где-то час. Я хотел приготовить завтрак, но Алиса не захотела уходить со двора.
Мои губы дрожали. То ли от нежности, то ли от страха. Через силу, глуша клокочущий ужас в душе, я все же вернула Максу улыбку.
— Я все сделаю… Гуляйте, — бросила, прежде чем вернуться в дом.
— И что, даже не поцелуешь? — крикнул Макс мне вдогонку.
Я замерла на середине пути. Закусила губу, собираясь с силами. Преодолела разделяющее нас пространство и, зажмурившись, коснулась губами губ. Сладко… Как же сладко, Господи. С трудом оторвавшись от своего мужчины, и все так же не смея смотреть ему в глаза, осторожно поцеловала Алису в лобик, погладила ее по жиденьким светлым волосикам и, уже не оглядываясь, едва не побежала к дому.
— Все будет хорошо, ну же… Все будет хорошо, — убеждала себя, взбивая яичную смесь на блинчики.
Все уже было почти готово, когда Макс с дочкой вернулся в дом. До меня доносился его тихий голос, но из-за шума вытяжки слова было не разобрать. При желании ее можно было выключить… но я трусливо боялась того, что узнаю. Переложив последний блинчик на блюдо, я выключила плиту. Сунула под проточную воду не успевшую остыть сковороду. Послышалось громкое шипение.
— Вуич сбежал. — За спиной раздался голос Максима. Никак не прокомментировав его слова, я капнула на губку средством для мытья посуды и принялась оттирать сковороду. — Ты слышала, что я сказал?
— Да. У меня стопроцентный слух.
— И что? Никак не прокомментируешь?
— Нет.
— Его кто-то предупредил о готовящемся
Мои руки тряслись, и посуда в них противно позвякивала.
— В вашей конторе — крот. Возможно, даже не один. Я могла бы сказать, что ничего удивительного в этом не вижу, но, наверное, не стану.
— Сеничкин считает, что это сделала ты.
Глаза жгло, соленый ком распирал мое горло, а страх… дикий страх рвал сердце на части, сбивая ритм.
— Ему видней.
— Какого хрена? Ты можешь мне объяснить? — обычно сдержанный голос Макса теперь превратился в тихий, свистящий шепот. Еще недавно он бы испугал меня до дрожи в коленях. Теперь, зная своего мужчину чуть лучше, я не боялась. Точнее… не так! Меня одолевали тысячи страхов, но я не боялась его. Никогда не боялась…
— Это единственный шанс выжить. Ему. И мне.
— Он преступник! — проорал Макс, напугав тем самым Алису.
— Да неужели? Я чего-то не знаю? Неужели за прошедшую ночь у вас появились новые доказательства?
В ответ на мои слова Макс грязно выругался и пнул ногой стул.
Я вела себя как последняя стерва. Непроизвольно во мне включились защитные механизмы. Сарказм был моим щитом. Не имея представления о том, как еще донести до него свою правду, я… просто замкнулась и, наверное, этим только вредила себе. Нам…
— Дай мне малышку… Тебе нужно успокоиться.
— Успокоиться… — тихо повторил Макс, играя желваками на скулах.
— Знаю… Сейчас тебе будет трудно меня понять…
— Думаешь, все дело в этом?! Считаешь себя самой умной… предусмотрительной, — Макс развел руками, вспарывая лезвиями ладоней сгустившийся от напряжения воздух. — А мне не веришь! Даже после всего не веришь!
— Это не так, — облизав пересохшие губы, парировала я.
— Верила бы — так не поступала! Ты меня за кого принимаешь? За дилетанта без капли мозгов? Я просчитал все, продумал! Решила, идея о побеге пришла лишь в твою светлую голову?! Да твою же мать!
Кровь в моей голове пульсировала. Неужели я и правда ошиблась? Неужели я…
— Макс…
— Теперь он неизвестно где. Я не могу ему предложить даже чертову сделку!
Подхваченная его яростью, я тоже вспылила:
— Какую сделку, если его должны были арестовать?!
Будто готовясь обрушить на меня новую порцию своего гнева, Макс резко втянул носом воздух и… неожиданно промолчал. Зарылся лицом в волосики хныкающей дочки, погладил ее по спинке. Отвернулся.
— В сложившихся обстоятельствах наши руки связаны.
— Именно поэтому я позвонила Ивану.
Макс бросил на меня хмурый взгляд из-за плеча и снова вернулся взглядом к окну.
— Ты меня не дослушала… Вчера, в разговоре с главным, мы сошлись на том, что наказать виновных… всех, даже тех, кто стоял за Вуичем и отдавал ему приказы, мы сможем, только подключив к делу спецслужбы одной из стран, в которые он поставлял вооружение.
— Но… ведь наша страна не обязана выдавать своих граждан…
— Совершенно верно. Но что мешает арестовать их на территории другого государства?