Кулачник
Шрифт:
— Стоять, всем! — важно проревел лысый, с сержантскими полосками.
Оставшиеся бородачи подняли руки, как по команде. Видно одна половина их с условкой, другая на стреме, и те кто «чистые» прикрывают «запачкавшихся»
Краем глаза я заметил, как Леня, плавно отвел руку, пряча пистолет. Неожиданно, ствол хоть и не мой, но мои пальцы на нем есть, а там при должном воображении… В общем как говориться, был бы человек, а статья найдется.
— В чем вопрос товарищ сержант? — спокойно спросил я.
— Вызов на драку! —
Я огляделся, развел руками.
— Где вы видите драку? Все стоят. Разошлись уже. Вопросов друг к другу не имеем, — пояснил я.
— Имели, раз вызвали, — цокнул тот и покосился на одного из охранников. — Ренат где?
— Отъехал, — ответил тот.
В принципе неудивительно, что мент интересовался начальником СБ… другой вопрос куда он отъехал, если так искал со мной встречи?
Три других мента уже активно обыскивали бородачей. Вряд ли что-то серьезное найдут, те у кого что-то было — уже убежали. Талант, достал нож, тоже растворился, как утренняя дымка.
— Пришёл вызов на драку, возможно с оружием, — продолжил сержант и попер буром. — Запрещенные вещества, предметы — имеются? Карманы выворачивай!
— А статья у вас какая за стояние на месте? — уточнил я.
Сержант сузил глаза, но голос не повысил.
— Пройдемте, установим личности, все зафиксируем.
— Может не будем бензин жечь казенный, все равно в участке отпустите? — я вскинул бровь.
— Пройдемте, гражданин, — настойчивее повторил сержант.
Сказано было спокойно, но звучало не как просьба. Я не стал спрашивать основания, не просил оформлять задержание по протоколу — бесполезно. Не в моем положении, когда я открыл глаза всего то пару часов назад. В 90-х таким подходом мента можно было только раздухарить. Не думаю, что в этом плане что-то поменялось. Да и проверять не хочу.
Вывернул карманы. Сержант похлопал меня в разных местах и кивнул.
— В машину сами проходим, гражданин?
Его рука потянулась к наручникам на поясе и я в ответ кивнул.
— Не утруждайся, сержант, сам пройду.
А вот Магу пришлось повязать, тот начал возмущаться. Остальных бородатых вовсе отпустили…
Позади кто-то из бородачей шипел:
— Ментов вызвал, стукачок?
Я обернулся и посмотрел на него.
— Мне на таких как ты менты не нужны, — отрезал я.
Бородач сплюнул под ноги, во взгляде повисла злость. Быстро они закипают, впрочем, и остывают также быстро.
Меня повели к бобику. Мага грузился в соседнюю машину. Орал, плевался, обещал подключить адвокатов и старших. Один из ментов хлопнул дверью, и стало тихо.
Через двадцать минут я уже сидел на скамейке без спинки под стеной райотдела. Над головой гудела лампа дневного света, время от времени вздрагивая в конвульсиях.
За перегородкой сотрудник стучал по клавишам.
Мага орал уже минут десять.
— Я вам устрою! Э-э, позвоню брату! Вы у меня потом извиняться
Никто не отвечал. Привыкшие к такому менты. А потом его завели к оперу на разговор, и там крики как-то сразу прекратились.
Ко мне подошел сержант в форме с обвисшими плечами. Он лениво жевал жвачку и кивком позвал меня пройти к оперу в кабинет. Но не в тот, куда повели Магу.
В кабинете было прохладно, работал кондиционер. Оперативников было двое. Один устроился на подоконнике, молодой, и тридцати нет, и курил в форточку. Второй сидел за столом у стены. Этот постарше, седой, с короткой стрижкой, судя по погонам — майор. Он мельком посмотрел на меня и вернулся к бумагам на столе.
Второй опер с ленцой поднялся с подоконника и прошелся к столу, глядя на меня с прищуром. Взгляд, как у человека, который вроде бы пока ничего не говорит, но уже сделал выводы. Потянулся за чашкой с кофе, сделал глоток и откинулся на спинку стула.
— Так, гражданин Ефимов. Свидетели утверждают, что у тебя был пистолет, — сказал опер, бросив взгляд в протокол.
Я пожал плечами.
— Утверждать — не доказывать, товарищ лейтенант.
Мент щелкнул ручкой, но писать ничего не стал.
— Говорят, пугал народ. Целился… — продолжил он гнуть свою линию.
— Пусть говорят, вы ищите. Если найдёте, то и поговорим, — я коротко пожал плечами. — Сейчас разговаривать не о чем, товарищ лейтенант.
Опер приподнял бровь.
— Ладно, допустим. А то, что трое в травму поехали? За что мужиков побил?
Я понимал, что оперу так и хочется меня хоть на чем-то подловить. И скорее всего про травму он меня «лечит».
— Спортсмены они. Могли и на тренировке получить свое, — ответил я, не моргнув. — Не балетом все-таки занимаются.
Лейтенант посмотрел чуть пристальнее. Вроде без нажима, но слишком быстро и уверенно он задавал вопросы. Значит, уже решил, что я виноват. Просто ищет, к чему прицепиться, где ниточка у клубка начинается, чтобы его размотать.
— Я никому не угрожал, если об этом речь, — заключил я.
В девяностых такие разговоры были короче. Иногда с табуретом или пластиковой бутылкой с водой. Этот лейтенант тоже борзеет, но в меру, без наезда. Значит, или сам еще не понял, кто я, или закон стал работать хоть как-то, что на него оглядываться. Но расслабляться все равно нельзя.
— Ты кто по жизни? — вдруг спросил лейтенант, буравя меня взглядом.
— Смотря кто спрашивает, — ответил я спокойно.
Он промолчал, закрыл папку. Ответы ему не нравились, хотя виду ментеныш не подал. Взял телефон, поднял трубку.
— Готов? Заводи.
Через минуту в комнату ввели Магу. Он был другим. Не тем, что стоял передо мной у клуба, надутый и злой. И не тем, что угрожал ментам братьями. Сейчас он двигался осторожно, потупив взгляд. Видно, что опера свое дело знают и хорошенечко его обработали.