Кулачник
Шрифт:
Но сейчас не девяносто шестой. Я понимал, что если действовать так, то потом придется скрываться и некоторое время не высовывать головы. Сейчас я не могу себе позволить бездействовать. Но это не значит, что подонок и его дружки, которые сделали это с «кабаном», останутся безнаказанными.
Я вспомнил, что говорили «братья Решаловы» про зрителя и его ощущение причастности. Про то, что люди устали быть молчащими свидетелями. И готовы помочь и откликнуться в трудную минут. Что ж… посмотрим так это или нет.
— Виталя, — позвал я пацана, который уже
— Знаю… — замялся тот. — Ты что к нему идти собрался? Сань в одиночку не советую этого делать, там у него на хате всегда толпа.
— Сколько их?
— Человек десять точно! Так че «кабана» накрываем?
— Погоди, знаешь как выйти в «прямой эфир!»? — спросил я.
— Ваще фигня, давай покажу?
Виталя взял мой мобильник, что-то быстро нажал и протянул телефон обратно.
— На, Сань, как будешь готов, нажимай «начать эфир», — объяснил он.
Я посмотрел в экран — там было просто отражение улицы и меня на ее фоне. Понятия не имею насколько это подходящий ракурс, и иметь не хочу. Я нажал на кнопку «начать эфир».
— Все меня видно? — уточнил я у Витали.
Тот заглянул мне через плечо в экран и отрывисто закивал.
— Уже первые люди присоединились. Подожди минутку… — прошептал он. — Пусть еще присоединяться, ну чтобы побольше было.
— Добра, народ. Меня зовут Саша, — я приветственно вскинул руку. — Сейчас, давайте минуту подождем, мне умные люди подсказали что народ ещё должен подтянуться.
В комментариях внизу сбоку народ поставил плюсики и пальцы вверх, выражая свое согласие немного подождать. Виталик дал правильный совет. С каждой следующей секундой количество зрителей трансляции только увеличивалось. Конечно, речь шла не о тысячах людей, как у Маги или у близнецов, но количество моих зрителей перевалило за сотню.
— Всем добра, кто присоединился, — поприветствовал я остальных. — Мужики, спасибо, что уделили время, есть разговор.
Я поймал себя на мысли что впервые в жизни разговариваю на такую, мягко говоря, не маленькую аудиторию. Да, раньше приходилось вещать перед учениками, но их было от силы два десятка человек. А тут уже под двести зрителей, никого из которых я не знал.
Однако число зрителей продолжало расти, меня слушали.
— Мужики, — продолжил я. — Я стою здесь один, у своего зала. Кто не в курсе поясню.
Я повернул камеру телефона и показал помещение, коротко рассказав суть.
— Так вот, есть те, кому мой зал и в принципе моя деятельность встала поперек горла. Я говорю не потому, что жалуюсь, а потому что молчать больше нельзя.
И я пересказал, достаточно подробно суть нашего конфликта с Егором. Посыпались гневные комментарии в его адрес.
— Да, я про это и говорю, что по его мнению, чтобы открыть здесь зал, я должен у него разрешения спрашивать, и интересоваться как себя вести! Только не будет так и пока я здесь он не будет пацанов и девчат ядом травить. И мне не важно, кто за этим стоит, —
Я перевел камеру и показал разбитого «кабана», чтобы по ту сторону экрана поняли суть «послания» которое я получил.
— Вот их мне ответочка прилетела за то, что я встал поперек и помешал делать деньги. Думают, наверное, что они меня сломают таким выпадом. Рассчитывают, что я проглочу, потому что один.
Я замолчал, почитал комментарии, в которых подписчики обрушились на Егора и его прихвостней. Люди писали, что «ты не один», что «такое не приемлют».
— Так вот пацаны, из любой ситуации есть выход. Я могу сейчас это схавать и дальше терпеть, а могу, что я и сделаю, наведаться к негодяям и объяснить уже по другому, что такие гуси не взлетают. Молодой, — я перевел камеру на Виталю. — Говорит, что их там с десяток человек.
Виталя согласно закивал, засмущавшись.
Я вернул камеру к себе.
— Но я так предположу, что если пойду туда один, то доходчиво не получится объяснить. Но если я промолчу, значит соглашусь, а с этим я соглашаться не собираюсь… Адрес знаете. Кто располагает желанием и временем почистить округу от этого дерьма — добро пожаловать. Я буду ждать у зала в течение часа. Только запомните, пацаны, мы идем их не бить, а… культурно объяснять. Другой вопрос, что никакого другого языка, кроме языка силы, они не понимают. Жду!
Я вышел из эфира. Все, что хотел — сказал. Теперь посмотрим сколько человек будут готовы проявлять активность не только в комментариях в интернете, но и в реальной жизни.
Я взглянул на время на экране мобильника, засек час. Виталя помог натянуть тряпку на «кабана». Ситуация конечно так себе… но будем ее исправлять.
— Сань, мне бы и в голову не пришло так сделать! — покосился на меня Виталя.
Я улыбнулся и почему-то вспомнил, как в мое время тоже собирали народ на стрелку. Двор на двор, район на район… теперь вопрос — а придет ли кто-то вообще? Вот и посмотрим.
Я стоял у входа в зал, прислонившись плечом к косяку. Прошло, наверное, минут десять с тех пор, как мы вышли в эфир. Я не ждал чуда. Если честно, ждал одного-двух человек. Таких, кто не поленится, не побоится и не отмахнется. Потому что, если снова проводить параллель со стрелками тридцать лет назад, то тогда ты знал людей лично. А сейчас… по никам и по аватарке.
Вдалеке послышался резкий, короткий визг шин. Старые амортизаторы тяжело осели, и черная вкруг тонированная «лада» с номерами К100РА встала возле зала.
— А ещё говорят, что джигит не джигит, Если он как трусливый шакал от врага побежит…
— играло из динамиков. — Да, да, да, да, да — это Кавказ!
Из машины вышло сразу пятеро бородатых мужчин со свирепыми взглядами. С накаченными шеями и коротким стрижками.
— Саня, брат! Здорова!
Я поздоровался с пацанами. Они взглянули на накрытого тряпкой «кабана», и не сомневаясь ни секунды, открыли багажник «Лады», откуда достали травматы.