Кулак трех царств
Шрифт:
Два десятка орков, вооруженных палицами и топорами. Лишь у одного из них - самого крупного, стоящего за спинами остальных, через весь торс протягивалась тетива из животных жил, а из-за плеча выглядывал огромный, роговой лук.
Макдалов шмыгнул носом и…
– Надень.
Он поймал брошенные ему латные перчатки, которые, сразу после боя, Коста вернул в общую кучу добычи. Надев их на руки, парень молча смотрел на то, как из палаток выходили уставшие, не выспавшиеся, измотанные, но готовые к бою эсперы.
В глазах у некоторых застыл страх. Холодный и липкий,
– Кени…
Раненного оттащили в палатку. Репер стонал, хрипел, на его губах пузырилась розовая пена. Патриотка, распахнув свою странную книгу, уже водила сияющими ладонями над раной, но что-то не позволяло вытянуть стрелу. Чем сильнее её тянули наружу, тем страшнее звучали стоны Кени.
– Заговоренная, - произнес Марк, на ходу меняющий свой облик на рептилоидный. На этот раз его лапы сжимали не топор, а здоровенную секиру, недавно еще лежавшую в той самой куче.
Артефакты из неё расхватывали буквально на лету. Никого не волновало, что те могут расколоться или сломаться - если орки сегодня победят, то это уже не будет иметь никакого значения. Уже вообще ничего не будет иметь никакого значения.
– Проклятье, здоровяк, как ты их не заметил, - Брея, проведя ладонью по посоху, позволила искрам электричества соскользнуть на древесину и застыть на светящихся рунах и странных символах. Внешне, вроде, ничего не изменилось, но Макдалов нутром почувствовал, что молния Бреи стала… плотнее, сильнее, быстрее.
– Новенькие, - процедил Лютый.
Он единственный из всех, кто, казалось, не испытывал страха. Если странный эспер вообще умел испытывать эмоции.
Просто стоял, полураздетый, в одних только армейских штанах, с голым торсом, покрытым десятками шрамов, и смотрел в алые глаза орков.
Не прошло и тридцати секунд, как перед двумя десятками орков встало четыре десятка эсперов. В том числе и Лейта. Макдалов по-разному представлял себе солдат, но… точно не так, как выглядела сейчас его классная руководительница. Облаченная в какую-то робу-мантию, увешанная звенящими амулетами, она в левой руке держала белоснежный посох, а в правой - изогнутую, короткую саблю.
– Я подстрах…
Она не договорила. На крыше замка вспыхнуло что-то яркое. Настолько, что Коста на мгновение инстинктивно зажмурился. А когда он открыл глаза, то вокруг Лейты бушевало огненное торнадо. Самый настоящий смерч, поднимавшийся вплоть до самого неба.
Настолько жаркий, что несколько эсперов, крича, катались по земле, стараясь сбить обуявшее их пламя. Не потому, что их задела огненная чара орка-шамана, а просто из-за того, что те оказались слишком близко.
Здоровенный орк, который с луком, поднял над собой самый настоящий меч. Такой, который можно увидеть в кино или музее. С красивой гардой, стальным клинком, украшенным орнаментом в виде воющего волка. И два десятка
— Значит заговоренная, да?
Коста не сводил взгляда с предводителя орков-воинов. У него не было времени доставать мобильник, ставший причиной того, что Кени теперь кричал в предсмертной агонии от жуткой боли. Он и так понимал, что перед ними не стояло ни одного создания ниже “Е**”, а сам вожак, скорее всего, обладал силой “D**”.
Все, что чувствовал в этот момент Коста, это какую-то странную отрешенность, ярость и давящее к земле чувство вины. Если бы не он… если бы не его диалог с Невидимым… Кени сейчас бы не лежал на холодной земле.
– Коста! Куда?!
Но Макдалов уже не слышал выкрика Марка и не видел ничего, кроме своей цели - огромного орка, ухмыляющегося желтыми клыками и сжимавшего рукоять длинного клинка.
Коста не стал быстрее, чем в битве с гноллами, но теперь движения давались ему проще. Он двигался плавнее, легче и, может, даже, изящнее. Его ноги вспыхнули отчетливо видимой во тьме энергией лазурного цвета и Макдалов, всего за несколько мгновений, преодолел разделявшее его с орками, десятиметровое расстояние.
Его удар был быстр. Настолько, что легко бы пробил небольшое дерево. Вот только орк, вставший на его пути, не был деревом. Монстр, ранга “D” с серой, каменной кожей, даже не пошатнулся, когда ему в живот врезался светящийся кулак Косты.
Наоборот - неприятно хрустнули фаланги пальцев Макдалова и заскрипело железо на латных перчатках. Если бы не они, то этим ударом Коста переломал бы себе пальцы и раздробил костяшки.
На поле повисла тишина.
Эсперы с ужасом смотрели на новичка “F” ранга, в одиночку ринувшегося в бой против двух десятков орков, каждый из которых превосходил его по силе на полноценную ступень, если не две.
А орки… они загоготали. В том, что твари смеялись, не оставалось никаких сомнений. Они выли и топали ногами, а их мужские естества постепенно увеличивались в размерах и крепли - как если бы происходящее приносило им физическое наслаждение.
Это выглядело омерзительно, подавляюще и ужасающе одновременно. Словно ты собирался драться не с живыми существами, а с какими-то духами, рожденными и выкованными в битве и ради битвы.
– Гори-гори ясно, ублюдок, - глаза Макдалова вспыхнули оранжевым сиянием.
Энергия хлынула из недр его души в грудь, а затем разлилась по рукам. На поляне, что еще недавно тонула в гоготе орков, протянулся едва слышимый волчий вой.
Орк, стоявший перед Костой, непонимающе потянул своим смятым, перебитым носом. Он принюхивался, явно ощущая, что пахнет горелой плотью. И только затем посмотрел вниз. В месте удара, который он даже не почувствовал, теперь зияла страшная, обугленная дыра.
Едва различимая взгляду, огненная волчья пасть оскалилась позади его спины. Орк, выронив короткое копье, хватая руками воздух, захлебываясь испаряющейся, серой кровью, завалился на спину.