Кулаком и добрым словом
Шрифт:
— Нет-нет, из-за куска оборотня внутри. Проблема в том, что за долгие годы он сросся с ее телом, врос в него, поэтому процесс проходит так болезненно и тяжело! С чего все началось?
— Мартахар Буря благословил ее.
— Воистину он достоин тех легенд, что о нем рассказывают. Нет хуже для тварей, питающихся подземной маной, чем применение божественных умений и благословений, - покачал головой Цорн.
– Полагаю, он коснулся королевы и ощутил, понял все то, что мы упустили и осознали только сейчас! Оборотень внутри нее должен был повлиять на детей и исказить
— Что?!
– лицо Гатара исказилось, словно его самого оглушили благословением.
— Увы, увы, я даже не подумал об этом! Горе мне! Позор на мою лысину! Буря оглушил кусок твари благословением и направил его на выход, образно говоря.
— Это могло убить Ираниэль!
— Возможно, кхм, кхм, он слегка переоценил, кхм, кхм, силы королевы. Любая из героинь, приехавших с ним, уже избавилась бы от излишков.
— У меня не будет сисек!!! И жопы!!! Ты меня разлюбишь!!!– навзрыд взревела Иааиуиэль.
— Конечно же нет! Я всегда буду любить тебя! Любой!
Астард раскрыл глаза и Иааиуиэль словно ударили изнутри. Все начало сокращаться, а камень пошел по горлу, застрял и на несколько секунд ей показалось, что она сейчас задохнется. Затем рванул дальше и вылетел из нее, прямо об пол, так как ее уже перевернули. Вместе с камнем, куском плоти зеленого цвета полились кровь и гной, и кто знает, что еще. Иааиуиэль немедленно сунули под нос зелье исцеления, затем зелье очистки и ее пронесло не только сверху, но и снизу, а затем все повторилось, и она плакала, видя, что стала снова плоской, тощей повсюду.
Единственной выпирающей частью в ней остался живот.
— Покой, покой и еще раз покой, - твердо повторил целитель Цорн Барнакен.
– Она потеряла часть умений и Атрибутов, а также избавилась от желаний и эмоций, навеваемых оборотнем. К этому надо привыкнуть.
Все так, подумала Иааиуиэль опечаленно, все так. Она вспомнила Бранда, но внезапно картина его морщинистых рук, старческого тела, вечно недовольного лица вызвало у нее лишь отвращение и неприятие, а не сильнейший выплеск желания отдаться любой ценой. Рука ее снова провела по плоской груди.
— Но как же, ведь съезд правителей уже вот-вот, - растерянно повторил Гатар.
– Будут спрашивать, где вы и про переименование Стордора, а я опять не найдусь с ответом.
— Езжайте, - тихо вздохнула Иааиуиэль, - а я здесь останусь, присмотрю.
— Покой, - многозначительно повторил Цорн.
— Да, с нашими королевскими делами покоя не будет, - кивнула Марена, - так что я останусь и присмотрю. Езжай, муж наш, не посрами там Стордор. И скажи всем твердо, что переименования не будет!
В другой раз это растерянно-глуповатое выражение на лице Гатара только позабавило бы Иааиуиэль, но сейчас ей было тоскливо и даже как-то одиноко. То, что ребенок... дети, теперь не пострадают, как-то не радовало. Да и не просила она такого благословения на их свадьбу и коронации. Опять все лезли в ее жизнь, боги, герои, подданные, хотелось закричать и убежать далеко в лес.
— Можно в Алавию съездить, -
– Там лес, эльфы, если уж все вернулось к тому, что было прежде?
— Я и раньше их не любила, - мрачно ответила Иааиуиэль, отворачиваясь.
— Покой и положительные эмоции, - сказал Цорн.
– Иначе все может закончиться плохо.
Он раскланялся и ушел, не дав просочиться внутрь барону Давади и Норму.
— Да и какой там покой? У Амали с Минтом своих хлопот полон рот, не говоря уже о том, что из Минта правитель, как из нас герои, - добавила Иааиуиэль.
— Ну, вдруг Амали там тоже уже того, забеременела, - развел руками Гатар.
— Почему вдруг?
– фыркнула Марена.
– Она же писала об этом! И про свою семейную жизнь и проблемы в Алавии!
— Ну, я это... не вникал особо, - смутился Гатар, почесал затылок.
– Женские дела, ну мало ли там, какие-то секреты вдруг.
Он окончательно смутился и даже немного покраснел, кажется. Это было так мило, что Иааиуиэль вдруг ощутила прилив нежности и желания, вспомнила все, что было между ней и Гатаром и вдруг ощутила радость. Это были ее желания, не какого-то куска твари и чем она вообще думала, когда приживляла его себе? Ах да, вдруг вспомнила Иааиуиэль - она хотела сделать это назло надоевшим соплеменникам, окончательно провести черту между собой и ими, отрезать себе пути к отступлению. Насладиться прелестями плоти тоже, но как показывал пример Бранда и Светлейшей, куски монстров для этого не требовалось, достаточно было одного желания.
— Давай, Гатар, возьми меня прямо здесь!
– Иааиуиэль рванула на себе одежду, вздымая уже несуществующую грудь.
Марена, уловившая ее настрой, припала губами к уху Иааиуиэль, потянула рукой Гатара.
— Не буду мешать торжеству жизни, - пробормотал под нос жрец Астард Больбус, покидая зал.
Глава 33
21 день 10 месяца 879 года, "ничейная" земля вдоль драконьих гор
Горы нависали, давили, пробуждали нехорошие воспоминания. Трава на земле ничейной полосы уже пожухла и увяла, по утрам все вокруг покрывала изморозь. Приближалась зима, но снег еще не выпал и не стукнули настоящие морозы - по словам Мартахара из-за выбросов летом. Мол, жар Бездны, даже в такой опосредованной форме, подогрел все вокруг, насытил воздух маной, облегчив усилия всем магам, кто работал с погодой.
Наступило время прощаться и Бранд подъехал к Мартахару. Дорога продлилась несколько дней, орки не спешили, но и не медлили, лошади их равномерно и ходко неслись по дорогам, демонстрируя, почему породы, выведенные орками, считаются лучшими. На ночь разбивали шатры, извлекали припасы, пели песни, с рассветом вскакивали, быстро собирались и неслись дальше. Как однажды обронила Лана, все это требовалось самому Буре, чтобы настроиться на природу вокруг.
Так вот, раз в день Бранд затевал разговоры о том, что впереди верная смерть, но его не слушали.