Кулл беглец из Атлантиды
Шрифт:
“Откуда я знаю, что ты родом из Ка-ну?”
“Я сказал”. мужчина ответил угрюмо.
“И когда это пикт говорил правду?” - усмехнулся Кулл, полностью осознавая, что пикты не лгали, но используя это средство, чтобы разозлить человека.
“Я понимаю твой план, король”. Пикт невозмутимо ответил: “Ты хочешь разозлить меня. Очень хорошо. Тебе не нужно идти дальше. Я достаточно разъярен. И я вызываю тебя встретиться со мной в поединке на копье, мече или кинжале, верхом
Глаза Кулла блеснули в сдержанном восхищении, которое, должно быть, боец должен дарить другому, но он не преминул воспользоваться шансом еще больше разозлить своего противника.
“Король не принимает вызов безымянного варвара”. он усмехнулся: “Император Валузии также не нарушает Перемирие послов. Вам разрешено уйти. Скажи Ка-ну, что я приду – один ”.
Глаза пикта убийственно сверкнули. Его буквально трясло в тисках первобытной жажды крови; затем, повернувшись спиной прямо к королю Валузии, он пересек Зал Общества и исчез в огромном дверном проеме.
Кулл снова откинулся на спинку горностаевого трона и задумался. Итак, глава Совета пиктов пожелал, чтобы он пришел один? По какой причине? Предательство? Кулл мрачно коснулся рукояти своего огромного меча. Но едва ли. Пикты слишком высоко ценили союз с Валузией, чтобы разорвать его по какой-либо феодальной причине. Кулл мог быть воином Атлантиды и наследственным врагом пиктов, но он был королем Валузии и их самым могущественным союзником. Кулл размышлял о странном положении дел, которое сделало его союзником древних врагов и врагом древних друзей. Затем он встал и беспокойно прошелся по залу. Цепи дружбы, племени и традиций, которые он разорвал, чтобы удовлетворить свои амбиции.
[…]
Кулл откинулся назад, все еще настороженно оглядываясь вокруг.
“Там говорит дикарь”. сказал Ка-ну, “Думаешь, если бы я планировал предательство, я бы осуществил его здесь, где подозрение наверняка пало бы на меня? Тут. Вам, молодым соплеменникам, предстоит многому научиться. Были мои вожди, которые чувствовали себя не в своей тарелке, потому что вы родились среди холмов Атлантиды; и вы мысленно презираете меня, потому что я пикт. Тут. Я вижу тебя Куллом, королем Валузии, а не Куллом, безрассудным атлантийцем, который в одиночку победил налетчиков Скана. Так и вы должны видеть во мне не пикта, а международного человека, мировую фигуру. Теперь обратите внимание на эту фигуру! Если бы тебя убили завтра, кто был бы королем?”
“Канууб, барон Блала”.
“Даже так. Я возражаю против Канууба по многим причинам. Но это больше всего; Канууб - всего лишь фигура-голова”.
“Фигуральный руководитель! Как так? Он был моим величайшим противником, но я не знал, что он отстаивал какое-либо дело, кроме своего собственного. Какой фигуральный руководитель”.
Глаза Ка-ну все еще мерцали, но в них горел расчетливый огонек,
“Но я не буду смеяться над тобой”.
“Ветер может слышать”. уклончиво ответил Ка-ну, “Есть циклы внутри циклов. Но ты можешь доверять мне и ты можешь доверять Брулу, убийце Копья. Смотри, ” он вытащил из-под своих одежд золотой браслет, изображающий трижды свернувшегося крылатого дракона с тремя рубиновыми рогами на голове. “Изучи это внимательно, Кулл. Брул будет носить его на руке, когда придет к вам завтра вечером, чтобы вы могли узнать его. Слушайте, доверяйте Брулу, как вы доверяете себе, и делайте то, что он вам говорит. И в доказательство доверия, смотрите вы!”
С быстротой нападающего ястреба древний выхватил что-то из своих одежд, что-то, что осветило их странным зеленым светом, а затем так же поспешно положил обратно.
“Украденный камень!” - объяснил Кулл, отшатываясь. “Зеленый камень из Храма Змеи! Валка! Ты! И почему ты показываешь его мне?”
Кот Делькардеса
Король Кулл отправился с Ку, главным советником трона, посмотреть на говорящего кота Делкарда, ибо, хотя кот а может смотреть на короля, не каждому королю дано смотреть на кота, подобного коту Делкарда.
Кулл был настроен скептически, а Ку был осторожен и подозрителен, сам не зная почему, но годы контрзаговоров и интриг испортили его. Он раздраженно клялся, что говорящий кот был ловушкой и обманом, надувательством и заблуждением, и утверждал, что если бы такая вещь существовала, это было бы прямым оскорблением богов, которые предопределили, что только человек должен обладать силой речи.
Но Кулл знал, что в старые времена звери разговаривали с людьми, ибо он слышал легенды, переданные от его предков-варваров. Поэтому он был настроен скептически, но открыт для убеждения.
Делькардес помог осуждению. Она с гибкой непринужденностью развалилась на своем шелковом ложе, сама похожая на большую красивую кошку, и смотрела на Кулла из-под длинных опущенных ресниц, которые придавали невообразимое очарование ее узким, пикантно раскосым глазам.
Ее губы были полными и красными и обычно, как и сейчас, изгибались в слабой загадочной улыбке, а шелковые одежды и украшения из золота и драгоценных камней мало скрывали ее великолепную фигуру.
Но Кулл не интересовался женщинами. Он правил Валузией, но, несмотря на все это, он был атлантийцем и свирепым дикарем в глазах своих подданных. Война и завоевания привлекли его внимание, наряду с удержанием ног на вечно качающемся троне древней империи и задачей изучения путей, обычаев и мыслей народа, которым он правил.
Для Кулла Делкардес была загадочной и царственной фигурой, соблазнительной, но при этом окруженной дымкой древней мудрости и женской магии.