Култи

Запата Мариана

Я понятия не имела, как, черт возьми, умещалась в одной комнате с его эго.

— Я ни во что не ввязываюсь, если не уверен, что выиграю, — заявил он. Я закатила глаза, хотя он меня не видел.

— Кто любит проигрывать? Я понимаю это.

Эти волшебные пальцы скользнули ниже, массируя вокруг моей лопатки.

— Я знаю, что понимаешь.

— Хорошо... так...

Он остановил все движения своими длинными пальцами, жар от его грубых ладоней разлился по моей коже и каким-то образом проник в кости.

—

Ты — лучшая нападающая в Америке, schnecke. Загугли «лучшие голы в женском футболе», и четыре из десяти лучших — твои. Я не собирался тратить свое время ни на что и ни на кого, кроме самого лучшего. С большим количеством тренировок и лучшим тренерским составом ты могла бы стать лучшей нападающей в мире.

Он же не собирался…

Мой мозг будто перестал работать.

Я открыла рот и закрыла его, совершенно не находя слов.

— Я пришел в «Пайперс» из-за тебя.

Что, черт возьми, вообще можно на это сказать?

Сказать что-нибудь?

Казалось, весь мир ушел у меня из-под ног. Мои легкие ощущались так, будто их прокололи и выпустили весь воздух. Потрясенная, я даже не смогла бы начать объяснять, что чувствую.

Возьми себя в руки, Сал.

Задыхаясь и шатаясь, я отпустила ручку духовки и медленно повернулась лицом к Култи. Сосредоточься. Не придавай этому огромного значения. Черт возьми, это было гораздо легче сказать, чем сделать. Когда я была ребенком, это было мечтой всей моей жизни. Быть выделенной Королем... Во мне все еще жили крошки юной Сал, радующейся и бросающей в воздух разноцветное конфетти из-за того, что он сказал. Я не могла даже мечтать об этом тогда, и, возможно, никогда.

Я пришел в «Пайперс» из-за тебя.

Иисус Христос. Мне нужно было держать себя в руках. Сосредоточься.

— Я не самая лучшая, но это к делу не относится. Ты не узнал мою фамилию, когда смотрел видео?

Немец улыбнулся, и улыбка его могла бы показаться застенчивой, если бы он был способен на застенчивость. А он — нет. Это была скорее ухмылка.

— Я не могу помнить всех игроков, которых когда-либо травмировал, Сал, да и не хотел бы.

Ничего удивительного, но я все равно покачала головой.

— Ты просто нечто, Претцель. — Мои плечи расслабились, когда я увидела очень серьезное лицо в нескольких сантиметрах над своим. — Итак, ты пришел в «Пайперс», хотя и знал, что тебе не нравится тренировать. — Я намеренно пропустила часть о том, почему он выбрал нашу команду.

— Ja.

— И ты все еще ненавидишь нас.

Немец пожал плечами и развел руками в жесте «я в этом не виноват».

— Некоторым из вас давно следовало бы перестать играть в футбол. — Он прищурился. — А

одной из вас я бы с превеликим удовольствием раздавал пинки на регулярной основе.

Я ухмыльнулась ему, прежде чем потянуться вперед, чтобы похлопать его по плечу.

— Поверь мне, я не один раз умирала от желания врезать тебе по лицу.

— Вот он, этот взрывной темперамент. Милая девушка никогда даже не подумала бы о том, чтобы ударить кого-нибудь, — сказал он с глупой ухмылкой. — Скольких людей ты била раньше?

— Никого, — Господи Боже, — по крайней мере, за последние лет десять. Я хотела сделать это сотни раз, но на самом деле ни разу не ударила. Ну, серьезно.

Он одарил меня взглядом, потом приподнял бровь, давая понять, что думает обо мне, желающей кого-то ударить.

Мудак.

— Это слишком очевидно, и ты это знаешь. Это не сошло бы мне с рук.

Немец кивнул в знак согласия.

— Верно. Скольких игроков ты толкала локтями?

— Достаточно, — честно ответила я, зная, что мое число все равно всегда будет лишь малой частью от его числа.

— У тебя больше всего фолов в команде, — заметил Култи, что меня до чертиков удивило. — Больше, чем у Харлоу.

Теперь была моя очередь пожать плечами.

— Да, но это не потому, что я толкаю людей локтями направо и налево. Я не делала этого с тех пор, как была ребенком, и меня выгнали из лиги за это, — объяснила я ему с усмешкой.

— Столько ярости в таком маленьком теле. — Легкая улыбка тронула его губы. — Твои родители? Что они сказали тебе на это?

— Моя мама за это отругала меня. Отец тоже, но только пока она была рядом. Когда она ушла, он дал мне пять и сказал, что другая девушка сама виновата. — Мы оба рассмеялись. — Я люблю этого мужчину.

Култи мягко улыбнулся и сделал шаг назад, чтобы взять из шкафа две миски. Я бросила на него взгляд, высыпала по половине попкорна в каждую и последовала за ним к дивану, где мы заняли те же места, что и раньше.

Зная, что испытываю свою удачу, я все равно спросила.

— А как же твои родители? Они ходили на твои игры? — Я вспомнила, что, когда была моложе, а он был на пике карьеры, камеры во время игр увеличивали изображение пожилой пары, сидящей на трибунах, с подписью, что это родители Рейнера Култи.

— Мой отец довольно много работал, а когда я уехал в академию, это было слишком далеко от дома. Они ходили на столько игр, сколько могли, но чаще смотрели по телевизору, — сказал он с набитым попкорном ртом.

Что ж, на сегодня информации было более чем достаточно. Чего он не сказал, так это того, что его родители не часто ходили на его игры, когда он был ребенком, но, когда стал старше, они ходили, если он платил за билеты. По крайней мере, я так предположила, судя по тому, как он это сформулировал.