Культиватор ДУ

alchoz

Я промолчал.

— Как ты уже понял, патриарх Цзелонг отправил меня для возвращение его единственного наследника, мастера Линьцзянь, — начала говорить, таки перейдя на деловой тон. Я приготовился слушать что она скажет и представить собственное видение ситуации в ответ. Если такое понадобится. — Тебе не стоит волноваться ни о чем. Твоя работа была восхитительна и оценена по полной программе.

Звучит это всё как-то не очень хорошо, если честно. Нет, сделать вывод, что меня просто отвадят от участия в этом деле, я могу без особых проблем. Меня волнует то,

каким тоном это говорится. Будь я Золотого Ранга, то мне бы пришлось проглотить любое возражение и только говорить, что Стальной Ранг прав. Уверен, что если бы так сложилась ситуация, то представители Красного Дракона поступили бы так же, и исполняли бы мои указания какими бы придурковатыми они не были. Но я просто позволил им делать их работу, особенно не вмешиваясь в сам процесс этой работы.

— Значит ли это, что дальше вы сами займётесь всем? — поинтересовался, перебивая женщину. Если честно, то почему-то это решение кажется мне невероятно… «дебильным». Если бы я был на их месте, то искал бы любую помощь, тем более от сильного человека, который мог бы облегчить такое дело. Но, пусть они делают, как считают правильно. И да, я немного оступился в этикете сейчас, что Чанчунь это не понравилось.

Она недовольно нахмурилась и выпустила свою духовную энергию. Две служанки мгновенно оказались на земле, пытаясь вдохнуть хотя бы частичку воздуха. На меня это давление не произвело никакого впечатления. Я уже выше её на одну звезду. Да и то, что мне нужно создавать десять звезд, а не пять тоже сыграло свою роль. Я бы и на первой звезде выдержал её давление без особых проблем и мог бы ответить то же монетой, но уже намного сильней.

— Не стоит перебивать старшего, молодой человек, — проговорила она, ещё немного увеличивая давление, видя что я не показываю никакой реакции. Но даже сейчас, для меня ее давление было на раз плюнуть и растереть. Кроме этого, я понял еще одну вещь. Ее первая звезда пусть и была сформирована, но является невероятно слабой. Шансы на то, что она сумеет сформировать вторую звезду очень малы. А на алхимические снадобья просто денег не хватит. Думаю, если бы я занялся бы парной культивацией с ней, то сумел бы протащить ее на следующую звезду. Но зачем мне это делать?

— Ты мне угрожаешь? — поинтересовался у нее, не обращая внимание на давление. Было видно, что она выкладывается на полную. — Значит я могу ответить… не так ли?

Мой вопрос остался без ответа.

— Молчание знак согласия, не так ли? — поинтересовался у нее, а затем надавил на нее уже сам. Давление было большим. Оно сразу же перебило ее давление, и выбило из нее воздух и тоже начало вжимать в землю. — Так как ты собиралась угрожать мне? Может быть так?

Я вновь усилил давление, ощущая легкое удовольствие от того, что эта, недавно уверенная женщина лежала на земле около своих служанок и едва ли могла вдохнуть воздух в лёгкие. На её лице страх был написан крупными буквами. Она не могла пошевелить даже пальцем, так как мое духовное давление сковывало всё её тело.

— Ну так что? — спросил у нее, а затем развеял свое давление.

Чанчунь продолжала прерывисто дышать. Она только начала приходить в себя, но уже растеряла ту свою эротическую притягательность, которую она истончала, когда мы только встретились. Сейчас

она была унижена и разбита. И ведь отлично понимает, что если бы не её действия, то такого бы и не произошло.

Медленно она начала подниматься, по пути пытаясь привести себя в порядок. Я же молчал и с интересом наблюдал. Окружающие культиваторы, которые ощутили на себе только остатки давления духовных энергий сейчас были на взводе, отлично понимая, что случись что и ничего сделать они не смогут.

Чанчунь наконец-то поднялась и вернулась за стол. Её руки подрагивали, глаза лихорадочно перепрыгивали с одной точки на другу. Но, все же, медленно она приходила в себя и успокаивалась. Две служанки тоже очнулись и медленно поднимались.

В павильон заглянул культиватор. По нему сразу можно было увидеть, что он был невероятно напуган и его появление здесь точно было не добровольным. Скорее всего его заставили более сильные товарищи.

— Все в порядке? — спросил он у меня.

— Да, — кивнул. — Уберите этих двух, — я кивнул на служанок, — и приведите новых. Этим нужен небольшой отдых.

— Хорошо, — сказал тот.

Он пропал на краткое время, а затем вернулся с тремя парнями. Вместе они подхватили служанок и утащили тех. Спустя ещё минуты две или три, появились две новые девушки, которые были одеты в подобную одежду. Они сразу же приступили к продолжению церемонии.

— Ну так что? — повторил я свой вопрос представительнице клана Чен, что пригласила меня на чайную церемонию и решила показать свой норов во время её же. А это считается достаточно тяжким оскорблением. Более слабые ранги это бы проглотили. Против более сильных она бы никогда не стала давить духовной силой, хорошо понимая последствия. Но со мной случилась промашка. Как жаль. Как же жаль...

— Я хочу извиниться, — начала говорить она, возвращая в свой голос силу. В глаза мне она не смотрела, тем самым пытаясь скрыть собственные эмоции. — Мой поступок был неправильным.

— О-о, — протянул я. — Хорошо, что хоть это доходит. Поздно, но доходит. Тогда вернёмся к нашим карпам. Ты говорила, что моя помощь вам больше не нужна? Ведь так?

— Да, — сказала она.

— Тогда хорошо, — кивнул. — Я не буду вам помогать. Что-то ещё?

Она отрицательно покивала головой.

— Понятно, — кивнул я. — Ну что же, если не нужно, то и помогать вам я не буду. Что-то ещё?

— Нет, — ответила она.

Дальше было молчание. Чай был заварен и нам его разлили по стаканам. Молчание затягивалось, так как женщина совершенно не хотела разговаривать и делиться своими идеями и мыслями. Аккуратно отпил его и довольно покивал головой.

— Неплохо сделано, — сказал я.

— Спасибо господин, — сказали обе служанки и сделали уважительный поклон.

Когда с чаем был покончено, я отодвинул в сторону кружку и поднялся. Чанчунь тоже поднялась. Мы поклонились друг-другу, а затем я просто ушёл. Здесь мне делать больше нечего.