Культура Древней и Средневековой Руси
Шрифт:
Вплотную к середине апсиды алтаря против престола сооружается возвышение. В кафедральных архиерейских соборах и во многих приходских храмах на этом месте стоит кресло для епископа. В приходских храмах в полукружии апсиды возвышения и кресла может и не быть, но в любом случае это место является символом того небесного престола, на котором незримо присутствует Бог, и называется поэтому Горним местом. Прямо перед Горним местом позади престола помещается обычно семисвечник, который в древности был подсвечником для семи свечей, а ныне чаще всего является разветвленным на семь ветвей от одного высокого столпа светильником,
Справа от престола, чаще всего в отдельном помещении, располагается место, где хранятся сосуды для совершения таинства причащения, а также ризница, где хранятся облачения духовенства. По сторонам семисвечника, с северной и южной сторон престола, принято ставить на древках выносную икону Божией Матери (с северной стороны) и крест с образом Распятия (с южной). Справа или слева от престола помещается умывальник для омовения рук священнослужителей перед литургией и место, где зажигается кадило. Алтарь, как правило, имеет три окна, означающие троический свет Божества, или два раза по три (вверху и внизу), или три вверху и два внизу (в честь двух природ Иисуса Христа), или четыре (во имя четвероевангелия).
Святость алтаря настолько высоко почитается в православии, что в древности вход в алтарь был строго запрещен кому-либо из мирян, как женщинам, так и мужчинам. Исключение делалось иногда только для монахинь в женских монастырях, где они могли входить в алтарь для уборки и зажигания светильников. Впоследствии в алтарь было разрешено входить некоторым служителям для уборки, зажигания светильников, приготовления кадила и т. п. На Руси в древности в алтаре даже не принято было держать иконы с изображением каких-либо святых жен, кроме Богородицы, а также иконы, на которых имелись изображения людей, не причисленных к лику святых (например, воинов, стерегущих Христа или мучивших страдальцев за веру, и т. п.).
С древности алтарь строился на возвышении, что сохраняется до наших дней. Также он всегда отделялся от храма особыми преградами, которые претерпели значительное развитие. В символическом смысле с V–VII вв. алтарная преграда-решетка, являвшаяся символом отдельности Бога и Божественного от всего земного (поскольку алтарь символизирует Божественный, а средняя часть храма – тварный мир. Об этом еще будет сказано), превращается постепенно в символ – образ небесной Церкви во главе с ее основателем – Иисусом Христом. Это и есть иконостас в его современном виде. Он обращен своей лицевой стороной, иконами к средней части храма.
«Ограничение алтаря необходимо, чтобы он не оказался для нас как ничто, – пишет священник Павел Флоренский. – Небо от земли, горнее от дольнего, алтарь от храма может быть отделен только видимыми свидетелями мира невидимого, живыми символами соединения того и другого, иначе – святыми тварями. Иконостас есть граница между миром видимым и миром невидимым, и осуществляется эта алтарная преграда, делается доступной сознанию сплотившимся рядом святых, облаком свидетелей, обступивших Престол Божий… Иконостас есть явление святых и ангелов… явление
Образы иконостаса, закрывая алтарь от верующих, символически означают, что человек не всегда может общаться с Богом прямо и непосредственно. Посредниками между Богом и людьми являются святые, которые участвуют в спасении членов земной Церкви. Поэтому, по учению Церкви, тот, кто почитает святых, признавая их посредниками и ходатаями пред Богом, тот тем самым почитает Бога, освятившего и прославившего их. Поэтому считается догматически необходимым, чтобы алтарь, символизирующий Бога в его собственной области бытия, был отделен от молящихся образами этих посредников.
В домонгольской Руси высокого иконостаса, как в Византии, не существовало – была только алтарная преграда с несколькими иконами в ней. Таким образом объем храма казался больше, алтарь был виден полностью с хор храма (как в Спасо-Преображенском соборе Переславля-Залесского) и роспись алтаря была образно и символически связана с росписью остальной части храма. Постепенно начинает складываться иконостас, и, наконец, в XVI столетии он приобретает современные пять рядов и полностью отгораживает алтарь от средней части храма. Соответственно меняются и росписи алтаря и средней части – теперь они представляют собой группы самостоятельных композиций.
Пятиярусный иконостас устраивается следующим образом. В центральной его части помещаются Царские врата – двустворчатые, особо украшенные двери, расположенные напротив престола. Они называются так потому, что через них невидимо исходит Царь славы Иисус Христос в святых дарах. Есть мнение, что Царские врата получили свое название оттого, что через них проходили в алтарь древние византийские цари (императоры). Это мнение ошибочно. В данном смысле царскими назывались врата, ведущие из притвора в храм, где цари снимали с себя короны, оружие и прочие знаки царской власти.
Слева от Царских врат, в северной части иконостаса, против жертвенника устраиваются северные одностворчатые двери для выходов священнослужителей в определенные моменты богослужения. Справа от Царских врат, в южной части иконостаса, находятся южные одностворчатые двери для входов священнослужителей в алтарь, когда они совершаются не через Царские врата. Появление северных и южных дверей иконостаса связано с тем, что в древности жертвенник и диаконник (ризница), находящиеся ныне в алтаре, располагались отдельно от него и в них вели отдельные двери. Постепенно алтарь, жертвенник и ризница слились в одно помещение, но двери остались.
Изнутри Царских врат, со стороны алтаря, привешивается сверху донизу завеса (катапетасма). Она отдергивается и задергивается в определенные моменты и символизирует собой покров тайны, скрывающий святыни Бога. Открытие завесы изображает открытие людям тайны спасения. Открытие Царских врат означает открытие верующим Небесного Царства. Закрытие Царских врат символизирует лишение людей рая по причине их грехопадения. Стоящим в храме это напоминает об их греховности, которая делает их еще недостойными вхождения в царство Бога.