Культурология. Дайджест №4 / 2014
Шрифт:
Отставание можно было преодолеть лишь упорной и неспешной работой, но художники форсировали ее, пропуская важные детали, а многого просто не понимали. Поэтому вышло не органическое врастание, а беглое и однобокое знакомство. Многие художники после первых энергичных попыток махнули рукой на западные образцы и, созрев духовно, принялись развивать собственную индивидуальность, мысленно утешая себя великодержавием и оригинальностью русской идеи.
Несмотря на определенные возможности, русский нео-авангард не состоялся, поскольку всякая реставрация или форсированное освоение кончается скучным эпигонством или тупиком. Следовало определить пределы
Хотя сюрреалистическими элементами и мотивами пропитано все разбираемое направление, чистый сюрреализм в его западном понимании встречается очень редко, и многие образцы его не отличаются особой оригинальностью и качеством. Пафос нонконформизма пронизан горечью и разочарованием в человеке, который чаще всего предстает в низменном, мерзком обличье или сломленным, униженным и страдающим.
Отчаяние перед действительностью и трагически-фатальное изображение человека, что, хотя и знакомо западному искусству, все-таки смягчается в нем нередко гуманистическим или христианским подходом, в русском нонконформизме вытекает из комплекса идей, многократно подтверждаемого и усиливаемого будничной жизнью, а также этическим обеднением русской культуры и сознания. Неофициальное искусство откинуло завесу соцреалистического тумана, и теперь без этого искусства немыслимо развитие национальной культуры. Оно создало альтернативу и отменило безусловный идейно-духовный компромисс в одной из ее областей. Обогатилось искусство, в нем появились новые возможности и средства, а личность художника обрела большую свободу.
Главный же недостаток неофициального искусства происходит от его основного достоинства – отрицания, в котором оно выражает, интерпретирует и воспроизводит советскую реальность в негативном духе, не зная или не понимая, что отрицанием отчуждение не снимается, а усиливается, извращенные ценности не очищаются, а отбрасываются как растленные и ненужные, их подлинная суть игнорируется, а не раскрывается. Нигилизм – старый дух русской интеллигенции – не позволяет выдвинуть позитивные идеалы. В этом отсутствии положительных начал виновно все еще упорное маловерие инакомыслящей интеллигенции, которая должна раскаяться в греховной жизни и забвении Бога.
Многие художники, даже приняв в сердце Христа, продолжают думать, что вера – это интимное дело, которое к искусству имеет косвенное отношение и даже порой мешает ему, утверждая примат Духа над буквой, т.е. формой. Это мнение так укоренилось в индивидуалистическом сознании, что его трудно преодолеть отчасти из-за лени и самомнения, отчасти из-за того что крайне непопулярны среди интеллигенции понятия личной нравственности, личного самоусовершенствования, выработки личности.
Теория и история словесных форм художественной культуры
Три рассказа Дж.Д. Сэлинджера в Интернете
В конце 2013 г. в Интернет были выложены три дотоле неизвестных рассказа
Рассказ «Океан полон боулинговых шаров» («The Ocean Full of Bowling Balls») является «своего рода приквелом» к роману «Ловец во ржи» (1). Рассказ ведет Винсент, старший брат Холдена Колфилда. Винсент заботится об их младшем брате Кеннете, который стал в «Ловце во ржи» умершим от белокровия (лейкемии) Алли. В рассказе «Океан полон боулинговых шаров» Кеннет умирает от болезни сердца. Винсент вывез его к океану (они были на мысе Кейп-Код), где Кеннету стало плохо. Они вернулись домой, Винсент просит служанку вызвать врача, но Кеннет уже скончался.
Сэлинджер в своем завещании велел опубликовать этот рассказ в 2060 г., но кто-то раздобыл его в библиотеке Принстонского университета, где оригинал хранится, и опубликовал. Автор рецензии в «Гардиан» Джей Парини заключает, что рассказ «Океан полон боулинговых шаров» – это «фантастическое произведение, а любителям творчества Сэлинджера не придется ждать до 2060 г., чтобы прочесть его» (2).
Гейби Вуд замечает в статье «Дж.Д. Сэлинджер. Что его неопубликованные рассказы могут сообщить нам о нем?», что этот рассказ предварял написание «Ловца во ржи», что Кеннет Колфилд представляет собой наиболее трогательную фигуру из всех сентиментальных персонажей в творчестве Сэлинджера (4).
В рассказе «Именинник» («Birthday Boy»), который датируется 1946 г., действие происходит в больничной палате. Девушка Этель приходит к своему жениху, которому будут промывать почки, чтобы поздравить его с днем рождения: Рэю исполнилось 22 года. Он просит ее принести немного выпивки, по-видимому, он алкоголик. Этель категорически отказывается, и Рэй всячески грубит ей, а пришедший в палату доктор говорит, что промывание почек будет днем. Доктор вместе с Этель выходят из больницы. Критики считают, что текст «Именинника» является первоначальным наброском утерянного рассказа «Мужское прощание» («A Male Goodbye») (3).
В рассказе «Пола» («Paula») речь идет о молодой паре – мистере и миссис Хинчер. Она говорит ему, что ожидает ребенка, и просит мужа разрешить ей лежать в постели в одиночестве все девять месяцев беременности. Когда она якобы родила девочку и потребовала, чтобы служанка принесла детскую кроватку, выясняется, что она сама легла в нее, поджав ноги, а никакого ребенка нет. Мистер Хинчер в результате сходит с ума, а миссис Хинчер возобновила свою работу библиотекарем.
Джей Парини полагает, что «Пола» и «Именинник» представляют собой незаконченные отрывки, хотя их и интересно читать, поскольку становишься свидетелем процесса художественного творчества (2).
Оригиналы рассказов «Именинник» и «Пола» хранятся в библиотеке Техасского университета.
Авторы статьи в газете «Московский комсомолец» утверждают, что родственники Дж.Д. Сэлинджера обещают издавать его неопубликованные произведения начиная с 2015 г. (1). Питерский литературовед Андрей Аствацатуров сказал им, что литература для Сэлинджера была чем-то наподобие молитвы, что он писал все для себя и старался не публиковаться. «Ровно поэтому все его наследие – даже литературные неудачи – безусловно ценно» (1).