Культурология. Учебник для вузов

Королев Владимир Николаевич

Единый и вездесущий Бог как сверхъестественная личность создает мир и от мира не зависит, мир и человек имеют свои основания в Боге. Признание сотворенности мира (креационизм) перерастает в концепцию постоянного творения: Бог действует на основе собственной воли, и люди не могут понять природы его действий и осознать их результаты. Фатализм являлся одной из ведущих черт миросозерцания средневекового индивида, поскольку считалось, что как жизнь природы, так и жизнь человека полностью зависели от Бога. Христианский Бог, структурируя природу и социальность, сообщал миру его смысловую значимость. Божественная символика, разлитая в мире, заставляла человека вчитываться в «письмена Бога». Средневековая культура носила символический, зашифрованный характер, природа виделась неким хранилищем символов, поскольку

являлась творением божественного духа. Здесь обнаруживаются радикальные изменения в понимании культуры, отличающие одну эпоху от другой. Античный подход, основанный на признании рационального поиска как пути к добродетели (совершенству в какой-либо области, в том числе и этической), оказался совершенно беспомощным, как только окружающий мир, природа лишились своей суверенности, когда ее чувственно-антропоморфные характеристики потеряли свою значимость, как только человек увидел, что кроме вещественно-телесного мира, его земной родины, есть родина небесная, духовный мир, где человек обретает подлинное блаженство, поскольку, хотя его тело и принадлежит земному миру, душа его бессмертна и является собственностью мира небесного. С удивлением человек обнаружил, что тот социальный беспорядок, который греки устраняли с помощью рациональной правовой идеи, не поддается разумному объяснению. Собственно говоря, за легко обозримые пределы античного полиса античные социальные проекты и не распространялись.

Оказавшийся перед лицом необозримого мира человек увидел, что в нем действуют законы и нормы, неподвластные человеческому разуму, но тем с большей радостью и надеждой он осознал, что в нем есть Высший Разум и Высшая Справедливость.

Отмечая универсальность средневекового символизма, исследователи обычно подчеркивают особую роль книги, и в частности, Библии. Культура сознания и самосознания приобрела книжный характер; появился, осознавался и культивировался интерес к книжной учености и начитанности как основному показателю культуры. Вместе с тем человек, вчитываясь в слово Божие, прислушиваясь к тому, как оно отзывалось в глубинах его «Я» и структурировало его действия, наполнял моральным смыслом свою жизнь, свои поступки и помыслы.

Культура вновь предстала перед человеком как необходимость «возделывания» собственных способностей, в том числе и разума, но «естественного разума», от природы неиспорченного и дополненного верой. Перед человеком открылся ранее невидимый мир: Бог вездесущий заботится о нем и любит его. Для спасения человека он послал на муки своего Сына Единородного. Это была область иного видения мира – через любовь, любовь к ближнему. Рациональность, как оказалось, была далеко не главным в человеке, открылись такие его измерения, как вера, надежда, любовь. Перед лицом Божественного провидения человек осознавал свою слабость и зависимость.

Новое понимание культуры позволило человеку осознать свою уникальность: Бог создал человека, его бессмертную душу. Счастье не в познании себя, а в познании Бога. Познать себя невозможно, открываются глубины человеческой души, уникальности человека (нет того универсально всеобщего, что заполняет все содержание античного человека). Отсюда не в автономности и индивидуальной свободе виделось счастье и жизненное предназначение человека, а в осознании того духовного родства, в котором он находится с Богом. Тогда человек научится преодолевать себя, достигать недостижимого. Культура начала пониматься не как воспитание меры, гармонии и порядка, а как преодоление ограниченности, как культивирование неисчерпаемости, бездонности личности, как ее постоянное духовное совершенствование.

1.2.3. Осмысление культуры в европейской философии Нового времени

В эпоху Просвещения формируются новые культурные образцы на основе переосмысливания культурного опыта прошлого и настоящего. Материалом для этого, помимо литературы древности, изучавшейся со времен высокого Средневековья и Возрождения, послужили археологические памятники, произведения народного творчества, обстоятельные описания путешественниками культур отдаленных неевропейских стран, сведения о различных языках и т. д.

Мыслители эпохи Просвещения стремились к целостному восприятию культуры человечества, пытались понять сущее

как результат активного действия в природе мировых сил (не исключая Божественный Разум) и трактовать культуру как продукт деятельности человеческого разума. Однако тогда же (наиболее ярко – в работах Ж.-Ж. Руссо) наметилось противопоставление «природы» и «культуры». Немецкая классическая философия предприняла попытку устранить это противоречие, рассматривая культуру как исторический процесс развития духа, в котором оппозиция «природы» и «культуры» является необходимым, но преходящим моментом на пути к их синтезу.

Иммануил Кант (1724–1804) провел различие между двумя мирами: миром природы и миром свободы. Только второй из них и есть подлинно человеческий, то есть мир культуры. Как естественное существо человек не свободен. Он целиком находится во власти внешних для него причин и следствий, во власти времени. Именно в природе, где господствуют законы зоологии, и лежит источник изначального зла. Но зло не фатально. Оно может и должно быть преодолено, побеждено культурой: моралью, всеобязательной силой морального долга (категорическим императивом). Человек как моральное (культурное) существо – уже не феномен, а ноумен – умопостигаемая сущность, свободно определяющая собственную траекторию жизни, ее высший смысл и конечную цель.

Так, в философии Нового времени культура рассматривается как развитие человеческого разума, сводится к сфере духовного развития общества. Иными словами, в немецкой классической философии подлинно культурное существование человека было связано с развитием его духа; культура была отождествлена с формами духовного саморазвития общества и его членов. Для И. Канта культура проявляется в способности человека подняться над эмпирическим, чувственным существованием до морального единства. Высшим же выражением культуры становится ее эстетическое проявление. Этот вывод Канта с восторгом был принят и положен в основу общего представления о сущности и назначении культуры всеми представителями европейского романтизма конца XVIII – начала XIX в., художниками и теоретиками «Бури и Натиска». По Ф. Шиллеру (1759–1805), культура состоит в гармонии и примирении физической и нравственной природы человека. Для В. Шеллинга, Августа и Фридриха Шлегелей главным содержанием культуры провозглашается художественная деятельность людей как средство преодоления в них животного, естественного начала.

Для Г. Ф. Гегеля (1770–1831) сущность культуры (которая, хотя и не называется по имени, но присутствует как процесс восхождения духа) определяется приобщением индивида к мировому целому, включающему и природу, и историю. Это целое есть воплощение «мирового духа», «абсолютной идеи», поэтому приобщение к нему возможно лишь в ходе развития философско-теоретического знания. Развитие мышления как высшей духовной способности человека и есть действительное содержание культуры. В этом развитии всеобщности мышления состоит абсолютная ценность культуры.

В философии истории и философии культуры Гегеля человек понимается как существо «духовное». Сущностью духа на личностном, общественном и культурном уровнях выступает свобода. Она и образует цель истории. Для осуществления этой цели на сцену истории выходят отдельные народы. «Дух» каждого народа имеет свою особую идею – особый принцип понимания свободы и условий ее достижения. Свою реализацию эта национальная идея находит в особым образом устроенном государстве. На Востоке – это деспотия, в античном мире – республика, в христианско-германском мире – монархия. Гегель пытался объединить эти исторические формы и определял их как этапы прогресса-развития. В его «возрастной» периодизации восточная культура представляла собой детство и отрочество «духа», античная – юность (Греция) и возмужалость (Рим), а христианско-германская – его старость. Культура Востока сохраняла в своей основе природность, естественность, античная была предельно искусственна, оторвана от природы, она чрезмерно возносила над ней человека. Культура христианско-германского мира возвышала эту частичную и изолированную свободу до полной всеобщности, преодолевала противоречивость предшествующих культур и становилась действительным царством «целостности».