Куноичи
Шрифт:
Тен-Тен вытащила телефон и сделала селфи на фоне кровати Адриана. Естественно, фотография сразу же отправилась адресату. Даже если он увидит сообщение через пару часов, маленькая шалость всё равно свершится.
Но шутки в сторону: если Габриэль занят Одри, то стоит ли Тен-Тен пробираться в его тайное логово? В принципе, особого смысла в этом не было. Но ей хотелось бы знать судьбу тела Эмили. Это было какое-то внутреннее желание, похожее на то, какое возникает в голове у ребёнка при виде отвратительной личинки. Хотелось знать всё, в мельчайших подробностях: отразился ли
Желание было сильным, словно навязанным, а оттого ещё более нерациональным. Но ему можно было сопротивляться.
— Ты чувствуешь?
Тен-Тен почти не удивилась, увидев Нурру возле себя. Это было логично: будь она на месте мотылька, тоже попыталась бы связаться с человеком, способным помочь в непростой ситуации, при первой же возможности.
— Тягу? Да.
— Мастер сделал магическую ловушку. Он понял, что произошло нечто, чего он не помнит. Ведь остались записи с акуманизацией. Поэтому он притягивает Вас к себе, считая, что в Вас осталась бабочка.
— А она осталась?
Нурру облетел её кругом, прежде чем вынести вердикт:
— Определённо нет, Вам не о чем беспокоиться. Однако Вас будет тянуть к ловушке, поскольку вы всё же связаны с Мастером Парадоксом.
Желание выйти в окно и рысцой добежать до сада было навязчивым, но вполне преодолимым. Напоминало попытки не чесать только начавшую заживать ранку. При должной дисциплине ума вполне можно игнорировать.
— Почему ты не дал мне убить его?
— Дело в Парадоксе, — сразу ответил Нурру, словно давно ждал этого вопроса. — В нём задействованы три человека: Вы, Мастер и Эмили. Вы должны разрешить эту проблему втроём, чтобы соблюсти баланс. Понимаете?
— Не особенно.
Как они могли «втроём» решать этот Парадокс, если Эмили мертва, Габриэль сошёл с ума, а Тен-Тен ещё не прожила ни одного относительно спокойного дня в этом мире? Задачка не для первоклассников Академии, знаете ли.
— А что насчёт нынешних владельцев сильнейших Талисманов?
— Их привлечение крайне нежелательно. Понимаете…
Тен-Тен услышала скрип и повернулась. В дверном проёме стояла Натали: женщина, которую Тен-Тен лишь мельком видела ранее, но про которую знала очень много из собранных по переписке с Адрианом данных.
Натали ассоциировалась у Тен-Тен с собакой: в ней жила та же глупая, глубинная преданность без какой-либо надежды на ответ. Санкёр любила Габриэля, это было видно в каждом её взгляде, жесте и слове. Натали старалась всегда быть рядом и как можно больше облегчить ношу месье Агреста; возможно, поэтому он её и не ценил. Ещё один парадокс: чем больше Натали на себя брала, тем меньше Габриэль осознавал вклад этой невероятной женщины в свою жизнь.
Тен-Тен не смогла бы так. Она всё же обладала здравой долей эгоизма, и, хоть её любовь была невзаимной, не старалась завязать объект своей привязанности на себя. Неджи бы такого не оценил: несмотря на всю свою спесь и гордыню, он хотел, чтобы его спутницей жизни стала сильная женщина, а не готовая на
Натали положила себя на алтарь своих привязанностей, вот что было самым важным. Поэтому не было ничего удивительного в том, что она сразу же развернулась и ушла, едва увидев Тен-Тен и замершего перед ней Нурру.
— Боюсь, теперь счёт идёт на дни, — вздохнул Нурру, смотря на Такахаши большими блестящими глазами. — Прошу простить.
— Да ты-то тут при чём. Хотя мне теперь стоит быть осторожнее, я думаю. Как часто ты можешь выдавать ему акум?
Не праздный вопрос, между прочим: зная периодичность появления возможных охотников за её головой, Тен-Тен могла бы хотя бы спланировать время своего отдыха. Не было в этом мире ничего более логичного и простого, чем обычное выматывание противника, которого ты не можешь достать с одного удара.
— Минимальный разрыв — восемь часов, — сказал Нурру, медленно моргая. — Но, учитывая степень истощения тела Мастера, я бы увеличил этот порог до двенадцати часов.
— Значит, восемь часов для тебя и двенадцать для него. Буду рассчитывать на восемь.
Он кивнул, и почти сразу же после этого пропал. Растворился в воздухе, словно и не разговаривал только что с Тен-Тен. Такахаши предположила, что Габриэль как-то призвал своего квами или же просто отключил Талисман. Если у него была такая функция.
Тен-Тен в кои-то веке поблагодарила судьбу за то, что она была обута по уличному. Не особенно раздумывая, она открыла окно в комнате Адриана и выпрыгнула на улицу. Такахаши не знала точно, где и как нападёт акума, но не хотела быть совсем уж безоружной.
Звонку Луки она совершенно не удивилась.
— Не садись в машину, — предупредил Куффен. — И не рассчитывай на меня.
— Какие-то советы, пожелания?
Она перемахнула через высокий забор, едва не оставив на нём часть пальто: не застёгнутый подол зацепился за один из прутьев. В итоге вещь спаслась. Вот оно — качество.
— Если ты будешь в людных местах, то город утонет в крови, — сказал Лука после небольшой паузы. — То же самое, если начнёшь прятаться. Только в этом случае Ледибаг умрёт.
Вот это уже было плохо. Тен-Тен ни в коем случае не желала зла Маринетт, каким бы раздражающим ребёнком она ни была. К тому же, её красное амплуа полюбилось Адриану, которого Такахаши не хотела травмировать лишний раз.
— Что мне сделать, чтобы этого не было?
Опять молчание длительностью в целую минуту. Тен-Тен продолжала шагать вперёд, перейдя на асфальт. Рядом лениво тащились машины, соблюдающие городское ограничение скорости в двадцать километров.
— Разворачивайся и иди до третьей улицы слева. Там поверни и иди прямо до зоопарка. И, Тен-Тен.
Она повернула, как было сказано, и быстро перебежала улицу. Птицы на небе тревожно перекликались, словно при лесном пожаре.
— Да, милый?
— Используй знаки.
От неожиданности она даже остановилась.
— Что? Я-то думала, что ты посоветуешь мне выжить или типа того. Мог бы хотя бы в любви признаться!
Он рассмеялся в трубку, отчего у Тен-Тен спина покрылась мурашками.