Купальская ночь, или Куда приводят желания
Шрифт:
У парка, уже на другом берегу, оставив позади и мост, и блокпост с бетонным заграждением, компания остановилась. Решали, куда пойти – можно было на трибуны, на стадион, что на краю парка, или вообще на пляж, к старой водонапорной башне и купальне, а можно было бродить по ночному поселку и искать приключений. Решили второе, и двинулись гурьбой. Фонари не горели, окна уже были потушены, но навстречу то и дело попадались люди. Они узнавали друг друга по голосам, кому-то парни жали руки, кто-то даже делился выпивкой. Кате хватило выпитого на берегу, голова
В фабричном парке Степе стало плохо, и его долго выворачивало в кустах сирени под громкие шуточки Вани, несмотря на то, что Женя, беспокойно оглядываясь на Костю, уговаривала брата отойти за угол и дождаться Степу там. Переживала она зря – Костя оставался невозмутимым.
– Живой? – только и спросил он брата по возвращении, и получив утвердительный ответ, переключился на рассказ Маркела о последней поездке в город. Улучив момент, когда все слушали Маркела, Степа приблизился к Кате.
– Кать… Ты не думай, я не всегда такой, – стыдливо пробормотал парнишка.
– Степ, что за глупости? – удивилась Катя. – Ничего страшного же… И при чем тут я?
– Нет, ты не понимаешь, – язык у него все еще заплетался. – Просто это случайно вышло. Ты не обращай внимания, что я так… Ну, хорошо? Скажи, хорошо?
– Хорошо, – с улыбкой согласилась девушка. Степа посмотрел на нее грустно и тяжело, вздохнул и отошел.
Катю теперь занимала совсем другая проблема. Аленины босоножки все сильнее терли. На левой ноге – Катя почти видела это – стремительно наливается волдырь, и с каждым шагом становилось все больнее. Вдобавок к этому каблуки шатались, попадая в асфальтовые выбоины, а между пальцев впивались песчинки. Она понимала, что долго так не протянет, и вскоре надо будет возвратиться домой. Но больше всего на свете ей хотелось остаться.
– А знаете примету? – вспомнил Костя на углу улицы 8 марта и Горького. – Если на Иванов день перелезть через заборы двенадцати огородов, любое желание исполнится.
– О-о! Прикол! Тут один огород есть, – радостно начал Ваня. – Вот там, третий справа. Там яблоки чумовые растут! Маркел, помнишь, мы в девятом классе лазили?
– Это когда Калмык летнюю практику сорвал?
– Да, да, точно!
– Да, яблоки там что надо, – подтвердил Маркел.
– Ну так что, погнали? – Ваня уже настороженно оглядывал улицу. – Вроде никого!
Он без лишних раздумий направился в сторону заветного огорода. Костя и Маркел весело переглянулись и двинулись следом, за ними без особого энтузиазма увязался Степа.
– Вы что, серьезно? Эй, народ! – окликнула их Женя. Парни обернулись. Ваня театрально приложил палец к губам.
– Вы совсем уже что ли? Детский сад, вторая четверть? – Женя злилась. Видно было, что и Сойкина с Надей не в восторге от этой идеи. А вот у Кати внутри что-то уже зудело и подсмеивалось, и от этого становилось и страшно, и весело. Она закусила губу, подняла голову и наткнулась на взгляд Кости. Они по-прежнему не говорили друг другу ничего, за целый вечер ни слова, но сейчас, в этот самый момент их глаза организовали
– Ну если вы совсем без мозгов, – продолжала Женя, – то давайте, лезьте. А мы тут постоим, посмотрим.
– Будете на стреме! – подвел итог Ваня. Женя надула губы и зыркнула на него с раздражением. Она еще не видела, что Катя отходит к кусту репейника у обочины и скидывает под его листья свои босоножки. О, это было блаженство, стоять в мягкой, как мука, пыли, на еще не остывшем асфальте, и шевелить пальцами.
– Я готова! – Она прикрыла босоножки лопухами и в три прыжка догнала Костю, Маркела и Ваню. Надо было видеть лица девчонок в эту секунду. Надя и Сойкина, озадаченные, все же покачали головами:
– Нет, я в юбке не полезу.
– Я тоже.
Женя оценивала ситуацию. Наконец, она милостиво улыбнулась и подошла к Косте:
– Хорошо, вместе так вместе!
Ваня оглядел обеих девчонок скептически, но предпочел не комментировать. Вшестером они побежали к забору, за которым росли вожделенные яблоки. Степа припал к щели между досками, выглядывая обстановку во дворе, Костя и Маркел одним махом сиганули через забор. Оттуда раздался шепот:
– Чисто, давайте сюда!
Степа наклонился к Кате, шепнул:
– Помочь?
Она покачала головой. Забор был невысокий, с удобным уступом. Перелезть проще простого. Она подхватила подол сарафана, сжала его в кулаке, поставила ногу на уступ, подтянулась, перекинула ногу – и села сверху на забор. Мгновение, и она уже спрыгнула по ту сторону, в темном дворе. Следом за ней перемахнул Степа, а Ваня с Женей замешкались, шепотом препираясь.
Маркел кивнул на проход между хатой и сараем в сад и первым шагнул в тень. Катя оглянулась на забор и заметила уже высунувшиеся над ним головы Жени и Вани, но тут позади раздался оглушительный звон перевернувшегося ведра и тихое чертыхание Маркела. Катя от ужаса приросла к месту.
Костя, не теряясь, протянул руку и сорвал с бельевой веревки сушившееся там темное покрывало.
В хате загорелся свет. Костя тут же накинул на плечи Кате покрывало, и оно полностью скрыло ее белеющий сарафан. Видно, он продумал такую возможность загодя. Все вчетвером ребята медленно пятились, отступая к саду: чтобы вернуться на улицу, нужно было пройти мимо крыльца, этот путь не годился больше – вот-вот выскочит хозяин.
И точно – торопливые шаги по сеням, дверь хаты распахнулась.
– Это там хто? – задребезжал стариковский голос. – Я счас милицию вызову!
Костя мгновенно дернул Катю к себе, и они вместе присели у куста смородины. Маркел метнулся к яблоне, а Степа наполовину скрылся за большой садовой тачкой. Они замерли и слились с тенями в саду. Но тут случилось непредвиденное – над крыльцом вспыхнула лампочка. Она залила желтым светом и двор, и половину сада, и ребята оказались как на ладони.
– Ах же ж стервецы! Окаянные! А вона я вам счас покажу! – заголосил дед. – Щас стрелять буду!