Купчиха. Часть вторая
Шрифт:
Регина жалела Айвена, а Виола сочла наказание справедливым. Ленится учиться? Пусть на своей шкуре испробует, каково живётся неучам.
Студентам на практике вообще жилось несладко. День у них начинался часов в шесть. Либерий поднимал всех в такую рань, чтобы до завтрака провести разбор вчерашнего дня и раздать задания на день сегодняшний. После завтрака парни делились на две группы. Двое оставались дома, двое отправлялись в поля до вечера. Им Виола выдавала с собой корзину с едой, на которую парни в первый же день сами наложили сохраняющее заклинание. Те, кто оставался в доме, тоже делили работу: пока один вёл приём, другой работал в лаборатории: варил зелья или делал амулеты. Либерий по идее должен был за всеми
Виола поначалу подозревала, что студенты- раздолбаи должны бедокурить больше, а другие, более ответственные, меньше. Ничуть не бывало. Безобразия устраивали все, причём казалось, что у них установлена какая-то негласная очередь. Раздолбай Айвен прожигал штаны и мантии, зато серьёзный, старательный Лоран устроил взрыв, после которого в лаборатории мало что осталось. Хорошо, что у их преподавателя была для таких случаев открыта специальная линия. Не прошло и суток, как всё оборудование заменили и прислали новые исходные вещества. Вилька только похвалила себя, что всю готовую продукцию давно убрала в отдельную кладовку. Её бы им никто не возместил.
Случай с косоглазием устроил никто иной как Ульрих. Когда его ругали, он так мило опускал глаза в пол, а затем поднимал их с видом угнетённой невинности, что Либерий плюнул и вместо того, чтобы наказать, послал его исправлять допущенные ошибки. Парень долго колдовал над амулетом а Виола жалела, что подобного готового нету. Изделия Мельхиора у неё сомнений не вызывали. Так что пока Ули возился в лаборатории, она из-под полы продала пострадавшей зелье, которым можно было вывести незаконно выросшие волосы.
В общем, в течение первой декады никому ни с кем ни поговорить, ни пофлиртовать не удалось. По вечерам все просто падали без ног в свои кровати и засыпали, едва коснувшись щекой подушки.
Но последний день декады был объявлен Либерием выходным. Это не значило, что он позволил всем не работать. Нет. Каждому заранее было выдано индивидуальное задание. Сам же преподаватель куда-то смылся ещё до восхода. Виола подозревала, что он нашёл-таки себе даму, готовую уступить его домогательствам, а может просто уехал в Балинар и завалился в бордель с утра пораньше.
Вилька и сама собралась в Балинар прикупить продуктов, а заодно навестить банк. Накануне Либерий выдал ей деньги на питание за прошедшую декаду. Она подсчитала и пришла к выводу: маги - жмоты. Она потратила больше, чем ей возместили. Разница была невелика, но была! А она не нанималась субсидировать гильдию магов! Она даже забыла про Ули, так рассердилась. Выходило, что надо пересмотреть рацион, чай, не родного хозяина кормит. Мяса класть меньше, овощей и круп больше, говядину заменить свининой и птицей, вместо цельных жареных кусков подавать котлеты, тефтели и фрикадельки.
Она составила список покупок и сразу после завтрака велела Жерому запрягать Малыша в шарабан. Тут же за её спиной вырос Ульрих.
– Вилечка, ты куда собралась?
– В Балинар на рынок, - ответила девушка.
– А можно мне с тобой?
– последовал вопрос.
Виола передёрнула плечами.
– У тебя же задание есть, а я, боюсь, до вечера проезжу. Когда ты будешь его выполнять? Либерий рассердится.
Парень весело замахал руками.
– Не бери в голову, это моя забота. На самом деле я его задание ещё вчера выполнил. Как узнал, что ты поедешь в Балинар одна, так и подумал: надо мне присоединиться. Ведь одной опасно. Буду тебя охранять. Вот, постарался заполнить
Вилька вздохнула.
– Что с тобой сделаешь? Садись да поедем. Только чур, на рынке мне не мешать, в торговлю не соваться. А то знаю я вас, магов...
***
Малыш мерно трусил по дороге в Балинар. Виола с Ульрихом сидели рядом в шарабане, Ули правил. Вообще-то сначала вожжи были в руках у Виолы. Она вывела свой экипаж за пределы Эделя самостоятельно, а юный граф плёлся сзади пешком. На этом настояла Регина. Увидела, как они усаживаются вместе, отозвала парня и зашептала ему в ухо. Весь пафос её речи сводился к тому, что здесь деревня, сплетни и слухи Виоле не нужны, у неё и так репутация не лучшая. После чего парень наотрез отказался сесть в повозку до того, как они покинут Эдель. Вилька пожала плечами и не стала спорить. Ей все сплетни и слухи были до фонаря, как в старом добром гремонском анекдоте, очень популярном среди тамошних купцов.
" - Уважаемый, вы думаете, эти люди ваши друзья, но знали бы вы, что они о вас говорят в ваше отсутствие!" - "А, ерунда! В моё отсутствие они могут меня даже бить!"
Примерно так Вилька относилась к пересудам. Она никаким боком не связывала с Эделем своего будущего, потому и была бесконечно равнодушна к мнению о себе горожан. Но Ули этого не знал и очень боялся сделать что-то не так и этим испортить жизнь своей богине.
Лето уже повернуло на свою вторую половину, погода стояла солнечная и жаркая. Лёгкий ветерок слегка обдувал бедолаг, решившихся на путешествие, но особого облегчения не приносил. Ули маялся даже в тонкой батистовой рубашке и белых полотняных штанах, правда, заправленных в сапоги. Виоле тоже было не легче. На голову она надела соломенную шляпку, привязанную к волосам кружевной лентой, а дальше шёл традиционный наряд, принятый в этих краях: тонкая белая рубашка с низкой, просторной горловиной, стянутой до нужного размера яркой лентой, и широкая юбка в мелкий цветочек. На ногах у девушки красовались плетёные из кожи туфельки на плоской подошве. Ули даже позавидовал: никакой подобной обуви для мужчин придумано до сих пор не было.
Можно, конечно, было применить охлаждающее заклинание, но он боялся не рассчитать силы и вместо создания приятной прохлады простудить подругу и простудиться самому.
Но стоило им отъехать от Балинара на пару лиг, как ситуация изменилась в лучшую сторону. Давным-давно какой-то умный человек посадил вдоль дороги платаны, которые со временем образовали роскошную, тенистую аллею. Непонятно, почему он двух лиг не дошёл со своими платанами до Эделя, может, саженцы у него закончились, а может, жители не захотели. Только всю остальную дорогу Виола с Ульрихом ехали под густой тенью величественных деревьев. И не важно было, что за ними скрывалось: луг, поле, виноградник, сад или роща.
Поначалу, чтобы не смущаться самому и не смущать девушку, Ули повёл разговор о том, как у них проходит практика. Жаловался на Либерия: он никогда ничего не объясняет, только ругается, если что не так. Вилька тоже пожаловалась: этот гад не объявил сразу, сколько отпущено на кормёжку студентов и она просчиталась, осталась в убытке. Кажется, это месть за то, что ни она, ни Регина не приняли ухаживаний наглого мага.
После этих слов Ульрих приободрился и осторожно обнял Виолу за талию, одновременно заводя разговор о своих промахах, смеясь над ними. Если он этим хотел отвлечь внимание девушки от местоположения своей руки, то мог быть доволен. Она ничего не сказала и не попыталась скинуть нахальную конечность со своей талии. Но если он думал, что она этого не заметила, то ошибся. Виола очень хорошо чувствовала происходящее, просто решила послушаться Регины и не сопротивляться собственным желаниям. А то, как Ульрих обнимал её за талию, ей было приятно.