Купчино, трилогия
Шрифт:
– Старший лейтенант Осадчий. Уголовный розыск.
– Очень приятно, - отозвался Гришка.
– Чем могу служить?
– Предлагаю проехаться с нами, - лучезарно улыбнулась симпатичная Аллочка.
– Надо поговорить. Машина ждёт за углом.
– В Пятнадцатое отделение?
– Не угадали, гражданин Антонов. В Управление, расположенное на улице Некрасова.
– Может, здесь поболтаем?
– Здесь, думаю, не получится, - так и не вставая со скамьи, презрительно процедил старший лейтенант Осадчий.
– Получится, - протягивая листок бумаги, сложенный напополам, заверил Григорий.
– Что здесь?
–
– Список людей, готовых подтвердить, что весь вчерашний день - с самого раннего утра - я провёл в посёлке Токсово. На даче у старинного приятеля. Причём, в окружении большой и дружной компании. Напротив имён-фамилий в списке - для вашего удобства - и номера мобильных телефонов проставлены.
– Даже так?
– Ага. Я, ведь, человек опытный и честный. В том плане, что битый и тёртый. А времена нынче настали - не приведи Бог. В том смысле, что насквозь мутные, тревожные и нервные. Всегда и всюду надо быть начеку. Диалектика, как учил - в своё время - мудрый и незабвенный старикашка Карл Маркс.
– Может, гражданин, вы себе копию с перечня снимете?
– скорчив кислую мину, любезно предложил старший лейтенант.
– Чисто на всякий случай. Вдруг, другие российские спецслужбы заинтересуются вашей приметной персоной? Тьфу-тьфу-тьфу! Не дай Бог, конечно...
– Спасибо, не нуждаюсь, - гордо отказался Антонов.
– У меня, господа полицейские, очень хорошая память.... Так - как? Вопрос, надеюсь, разрешён? Я могу идти?
– Можете, гражданин, - расстроено поморщившись, разрешила следователь Огурцова.
– Ничего не хотите сказать на прощанье? Всё-таки, мы вас здесь прождали два с половиной часа.
– Скажу, конечно. Как - не сказать? Мне тут одна безымянная сорока принесла на длинном хвосте информацию, что господин Бес - якобы - ввязался в очень несимпатичную и опасную игру.
– В какую конкретно?
– Не знаю, честное "грушное" слово. Просто присмотритесь к фигуранту. Как бы не заигрался. Земляк, всё-таки, как ни крути.... Ну, господа полицейские, всех вам благ! И значимых успехов в борьбе с кровожадным преступным миром...
Войдя в квартиру, он, первым делом, перемыл всю грязную посуду и собрал бытовой мусор в большой полиэтиленовый пакет. Предстояло покинуть "родовое гнездо" на неопределённый срок, поэтому надо было озаботиться и элементарными санитарно-гигиеническими моментами.
После этого Гришка загрузил в чемодан средних размеров: махровое полотенце, зубную пасту и щётку, чистые трусы, носки, носовые платки, ноутбук, а также одежду и обувь, могущую пригодиться в ближайшее время. Под полотенце, на чемоданное дно, был помещён верный браунинг и две запасные обоймы к нему.
Приняв душ, он тщательно побрился, облачился в лёгкие летние брюки и светлую футболку, покрытую цветными абстрактными рисунками, после чего слегка загримировался. То есть, приклеил под нос (специальным клеем), залихватские усики "а-ля поручик Ржевский", а на голову напялил пышный и кучерявый парик - цвета воронова крыла, с редкими тёмно-фиолетовыми прядками. Плюсом разместил на носу стильные очочки с тёмными стёклами, заключёнными в модную оправу.
Посмотревшись в зеркало, Григорий остался доволен и даже мысленно похвалил сам себя: - "Натуральный и патентованный Казанова, ловец доверчивых женских Душ и трепетных тел. Ну,
В условленное время, надев на ноги - для полноты картины - остроносые модельные туфли на семисантиметровом каблуке (мужские, ясен пенёк), и прихватив чемодан, он покинул квартиру.
Вышел из парадной и невольно притормозил-отпрянул - прямо ему на голову откуда-то сверху (может, с подъездного козырька?), посыпался какой-то непонятный мусор: пожухлые листья, сигаретные окурки, обрывки бумажек и мелкие пластиковые обрезки.
– Совсем охренели, - отряхиваясь, пробормотал Антонов и, выждав с полминуты, отправился дальше.
Рядом с серой "Шкодой" Совы не наблюдалось.
– Чего, впрочем, и следовало ожидать, - пристроив чемодан рядом с передним колесом машины, ехидно проворчал Гришка.
– Женщины, они всегда и везде опаздывают. Впрочем, в данном конкретном случае это простительно. Мол, почти восемь лет обходилась, бедняжка, без нормального нижнего белья, приличной одежды и косметики...
Закурив и сделав несколько глубоких затяжек, он заинтересованно посмотрел направо: со стороны магазина приближалась элегантная - до полной невозможности - женщина. Вернее, дама из высшего европейского общества - невысокая, но очень стройная и гибкая, одетая в строгий деловой костюм нежно-сиреневого цвета. Из-под крохотной шляпки выбивались-выглядывали тёмно-пшеничные, слегка волнистые волосы, а сама шляпка была оснащена тёмно-серой вуалью.
"Прямо-таки, Наталья Белохвостикова - из легендарного кинофильма "Тегеран - 43", - восхищённо подумал Антонов.
– "Само воплощение безупречной эстетики и настоящего высокого стиля. Коленки очень аппетитные. Юбку бы ещё чуток укоротить.... Интересно, а кто она - на самом деле? Жена прожжённого бизнесмена, притворяющегося честным депутатом? Или же директриса частной элитарной гимназии"?
Не дойдя до "Шкоды" метра два с половиной, незнакомка повернула в сторону. Раздался едва слышный "бряк". Это из элегантной дамской сумочки (в цвет делового костюма и туфлей на каблуках-рюмочках), на купчинскую мостовую выпала крохотная зажигалка в позолочённом корпусе.
– Извините, пожалуйста, миледи, - неуверенно заканючил Гришка.
– Но, вы обронили...
– Обронила? Так подбери, Гриня. Будь другом, - попросил знакомый, чуть-чуть хрипловатый голос.
– Говоришь, двоюродная тётушка из Сызрани, которая выглядит на пятнадцать лет старше собственного природного возраста? Ну-ну.... Хам ты трамвайный, вырядившийся под Казанову. То бишь, под классического и бесстыжего альфонса...
Глава четвёртая
Хруст сушек
Гришка, чувствуя, что покраснел как варёный рак, наклонился, подобрал с тротуара тускло-жёлтый брусочек, выпрямился, протянул.
– Спасибо, шевалье, - неторопливо пряча зажигалку в сумочку, ангельским, чуть-чуть хрипловатым голоском промурлыкала Сова.
– Ты очень мил, если не сказать большего. Заслуженный "грушник", умеющий краснеть почище прыщавого шестнадцатилетнего юнца? Экзотический, нестандартный и эксклюзивный случай. То бишь, достойный, чтобы его незамедлительно зафиксировали в литературных анналах и скрижалях...