Купец из будущего. Часть 2
Шрифт:
Глава 3
Назад пришли на веслах, лишь слегка беспокоя ими студеную осеннюю волну. Все же, плыть по течению – это просто наслаждение, особенно когда вокруг тебя такая красота. Леса по обеим сторонам реки были зелеными, желтыми, красными… Листья всех оттенков шелестели на ветру и, сорванные внезапным порывом, кружились в своем последнем танце. Скоро, совсем скоро придет зима, самое страшное когда-то время для родовичей, которые уже и забыли, как старики уходили в лес, как умирали от бескормицы дети, и как единственная корова не могла стоять на ногах, и ее приходилось подвешивать за брюхо. А ведь
Нос ладьи с разгону въехал в песок пляжа, что был у крепости, и Само скорым шагом пошел домой. Соль и без него разгрузят. Он ворвался в терем, где Людмила бросилась ему на шею, прижавшись тугой, налитой молоком грудью. Она не сказала ничего, но все сказали ее глаза, а Само и не заметил, как оказался на супружеском ложе, душа жену в объятиях. Первый голод он утолил быстро, и вскоре они просто лежали, прижавшись друг к другу разгоряченными телами.
– Как наш сын? – спросил Самослав, хотя малыш на расстоянии руки от него посапывал в люльке, засунув в рот палец.
– Все хорошо, – сказала Людмила. – Я принесла богатые жертвы Мокоши. Она не оставит нас.
– Это ты молодец, – поморщился Само, но больше ничего не спросил. Ответ был исчерпывающим, и большего он от жены все равно не добился бы. – Ты Деметрия навещаешь?
– Конечно, каждый день захожу, и не по разу. Он в надежных руках. Любава за ним, как родная мать, смотрит. Ругает его, почем зря, он все порывается встать.
– Вот ведь зараза ромейская! – Самослав вскочил с постели. – Пойду-ка я к нему, посмотрю, что там. Прибить его мало!
Он оделся и направился к дому Деметрия, благо тот и был-то в двадцати шагах. Зрелище, что увидел Само, когда зашел в комнату тагматраха, поразило его до глубины души. У постели больного, на чурбаке, выполнявшем роль стула, стояли шахматы, вырезанные из разных пород дерева. Рядом сидел Збых с отрешенным лицом, который обхватил голову двумя руками. На его физиономии была написана напряженная работа мысли. Деметрий, который поднял кулак в приветствии, жестом пригласил садиться. Его нога оставалась в деревянном лубке, на котором Любава перематывала полотняные бинты. Видно, ослабели они и плохо держали ногу. Она робко взглянула на князя, испуганно пряча глаза. Наконец, Збых сделал ход и победоносно посмотрел на противника. К величайшему удивлению князя, ответный ход сделала девчонка, после чего снова занялась ногой, а Збых опять начал лохматить волосы в глубоком раздумье.
– Как игра? – поинтересовался Само.
– Три-один, – не поворачиваясь к нему, ответил Збых. – Она выигрывает. Зверь, а не девка, с ума сойти можно!
– Зверь, говоришь, – задумчиво протянул Само и обратился к Деметрию. – Тогда вот задача тебе. Научишь ее счету. Если я в ней не ошибаюсь, тебе много времени не понадобится. И если еще узнаю, что ты порываешься встать, я около тебя стражу посажу и велю к ложу ремнями привязать.
Шесть изумленных глаз уставились на владыку. Любава тут же нырнула взглядом вниз, и что-то такое промелькнуло в нем. Удовлетворение, радость, несмелая надежда… А вот испуга в них не было. Вот ни на мизинец. А девка-то с сюрпризом оказалась, не ожидал, подумал Самослав. В глазах же мужиков появилось выражение недоумения. Учить считать сироту из глухой дулебской деревушки? Это было чересчур даже для отличающегося своими чудачествами князя.
А Самослав уже пошел за ворота, где заканчивали пробежку четыре сотни полуголых
Самослав и сам проходил с парнями весь комплекс упражнений, только отлучка служила ему оправданием. В это время любой правитель был воином, а значит, должен разделять все тяготы со своими людьми. Иначе не добиться настоящей преданности, и никакие деньги тут не помогут. Менталитет!
– Кузня! Как я забыл! – владыка скорым шагом пошел к длинному сараю, который вынесли далеко за стены. Оттуда доносились методичные удары молота и перебранка на латыни, обильно перемешанной со словенскими наименованиями половых органов и разнообразных способов их применения.
Кузнец, выписанный из Санса, могучий горбоносый мужик из римлян, носил до боли знакомое имя Максим, и в выражениях не стеснялся.
– Я бить маленький молот, а ты в это же самое место бить большой молот! В это место, не в другой! Понимать меня, упрямый осел, которого поиметь во все дыры вонючий верблюд?
– Максим, ты чего так разошелся? – удивленно спросил Само, глядя на кузнеца и растерянного здоровенного парня из хорутан, который намеревался обидеться, но не мог, потому что не знал, что такое осел и верблюд. Он их никогда не видел.
– Сильный парень, но есть очень глупый, ваша светлость! – кузнец слегка поклонился. – Иди поешь, мы пока закончить.
Молодой коваль поклонился тоже и молча вышел. А Само вышел с кузнецом на воздух, у него был серьезный разговор, который он обдумывал не один день. Самослав перешел на латынь.
– Как работа, Максим? Как устроился? – участливо спросил он.
– Все хорошо, ваша светлость, – кивнул кузнец. – Работы много, по оплате нареканий тоже нет. Все, что договаривались, господин Лют мне отдает.
– Не хочешь ли расширить свою кузню? – спросил Самослав. – Нанять подмастерий человек пять-десять…
– Да зачем мне это? – удивленно пожал плечами кузнец. – Меня и так все устраивает. А наймешь подмастерий, они ремеслу научатся и будут у моих детей хлеб отбивать.
– Тебя устраивает? – князь схватил кузнеца за ворот и пригнул его к себе, уставившись в лицо яростным взглядом. – А меня не устраивает! И знаешь почему?
– Почему? – бешенство, что сверкнуло в глазах герцога, напугало кузнеца не на шутку. Видно, знать, она везде одинаковая.