Купель Офелии
Шрифт:
– Лида… Какое жуткое имя. Тихо, тихо, малыш, успокойся. Все хорошо, – ласково сказала Донателла.
Шуршание одежды, звук поцелуев.
– Погоди… Ты слышал?
– Что опять?
– Шорох какой-то…
Ванька, почувствовав тошноту, отшвырнул букет и бросился бежать. У пруда его вывернуло наизнанку. Он вытер рот рукавом рубашки и сполоснул лицо, чтобы смыть злые слезы. Полегчало физически, но душа увязла в грязи, словно сапог в иле. Кристина права. Но кто бы мог подумать, что Донателла – любовница друга мужа! Пыталась ли мачеха убить Кристу или нет, осталось под вопросом,
– Дуся… – хмыкнул Терехин и сплюнул на землю. Так называть красивую женщину может только близкий, очень близкий человек. – Дуся… – повторил Ванька и расхохотался.
В парадную залу Ванька пришел последним, за пять минут до полуночи. Пришлось принять душ и переодеться после сумасшедшей прогулки по росе и лопухам. В голове отчаянно крутилось: Дуся, Дуся, Дуся…
Белгородской еще не было, но герои уже заняли свои места и терпеливо ожидали ее прихода с вожделенной папкой.
Ванька молча уселся отдельно от всех. Вести светские беседы желания не возникало. Кристина выглядела измотанной и несчастной, похоже, выспаться ей так и не удалось. Но готка крепилась изо всех сил, рассеянно улыбалась гостям и старалась не отрубиться прямо за столом. Ванькино появление она демонстративно проигнорировала – все еще сердилась на него. Поэтому Терехин решил помириться с ней позже. Бросил беглый взгляд на Сеню. Лукин-младший, судя по нездоровому блеску в глазах, от шока пока не отошел, но на игру настроился и вожделел конверт с загадкой наравне со всеми участниками. Пашка, как обычно, что-то жрал. Галочка и Филарет медитировали, глядя в потолок. Ильин измывался над собственной бороденкой и выстукивал костяшками пальцев на столе пионерскую мелодию «старый барабанщик крепко спал». Родион скручивал трубочкой блокнотные листы. Мотя с Казиком, прилипнув друг к другу плечами, радовались жизни. Зебельман сидел тихо и грустил.
Донателла вплыла в парадную залу ровно в полночь, яркая, величественная. Одета она была в черное скромное платье из французских кружев, простое, но фантастически сексуальное. На пальчике у Дуси мерцал рубин внушительных размеров, который совершенно диссонировал с ее образом. Подарочек Белгородского, ехидно подумал Ванька. Или презент Лукина-старшего? Безвкусица полнейшая! Был бы он богат, как Рус, то подарил бы Дусе нечто более изысканное. Платиновое кольцо с черной жемчужиной, например. Или черный бриллиант. А в чем, собственно, проблема? – подумал Ванька и ошалел от собственной наглости. Просто надо выиграть это гребаное шоу! На кольцо и Ямайку хватит. А потом он еще заработает, если жив останется.
Директор проекта положила кожаную папку на центр стола.
– Желаю удачи! – сказала она с улыбкой и величественно удалилась.
Показалось или нет, но улыбалась Дона именно ему, Ваньке Терехину. Плевать, что у нее есть муж и любовник! Кто знает, какие у них отношения с Русом. Может, продюсер мало внимания ей уделяет? Мотается по делам, туда-сюда. А режиссер Лукин всегда под боком, рядом и готов в любой момент припасть к ее коленям. Сволочь двуликая! Скотина подлая!
– Кто будет делить? – донесся откуда-то издалека голос Галины. Ванька очнулся от своих мыслей и выдохнул.
– Позвольте, но это как-то нерационально, – возразил изобретатель. – Одной подсказки ведь недостаточно, чтобы разгадать ребус графа.
– Согласен! – обрадовался Ванька. – Посему выдвигаю предложение рациональное. Господа и дамы, давайте не будем ничего делить, а вскроем все конверты разом и вместе найдем труды Беркутова.
– Интересное дело!.. – прошепелявил Буденый. На стуле он ерзал так, словно у него были глисты в стадии обострения. – Кому же в таком случае достанется приз?
– Приз разделим поровну и разъедемся по домам! – продолжил в том же духе Терехин.
– Предложение, на мой взгляд, вполне оправданное, – кивнул Зебельман, услышав заветное слово «дом». – Полагаю, что именно на такой поворот событий устроители шоу и рассчитывали.
– Не знаю, на что рассчитывают устроители, но я категорически не согласна, – поморщилась Галочка. – С какой стати? Я сама буду искать.
– Но это глупо, Галь! – возразил Хлебников. – Очевидно же, что с одной подсказкой невозможно ничего найти. А вдруг пустой конверт достанется? Так вообще с носом окажешься. Поддерживаю Ваньку!
– Во-первых, не факт, что невозможно. Мы же подсказки пока в глаза не видели. Во-вторых, почему с одной? Сеня мне свою отдаст. Правда, радость моя? Ведь ты сюда приехал не играть, а наблюдать. – Галочка подмигнула обалдевшему Лукину, который явно хотел возразить, но был не в состоянии. Похоже, бывшую охватили азарт и жадность. Глаза ее горели дурным огнем, руки нервно перебирали скатерть.
– Тогда и мы с Мотей попробуем… сами разгадать, – виновато произнес Казимир, чем разрушил Ванькину веру в человечество окончательно.
Матильда искоса посмотрела на возлюбленного, немного подумала и кивнула.
Филарет вдруг резко поднялся. Все задрали головы. Роста он оказался исполинского и выглядел великаном несмотря на хилое телосложение.
– Вселенная велит мне первому тянуть жребий! – торжественно сообщил он. – Пятый снизу, – сказал он.
– А мне Вселенная говорит, что моя подсказка пятая сверху, – хихикнула Кристина.
– Наши конвертики восьмой и одиннадцатый, – кокетливо пролепетала Матильда. – Мы с Казиком встретились восьмого ноября, – объяснила профессорша свой выбор.
– Третий конверт сверху, – подал голос Буденый. – Я третий сын у своих родителей, – пояснил он, и все дружно засмеялись.
Атмосфера немного разрядилась, даже Зебельман улыбнулся.
– Первый, – попросил Терехин.
– Второй, – вздохнул Хлебников.
– Девятый и четвертый, – деловито сказала Галочка и чмокнула в щеку несчастного Лукина, который все еще не опомнился от нахальства поэтессы. – Я девственность потеряла в девятом классе, – жеманно доложила она. И добавила: – С четвертой попытки.