Купи меня дорого
Шрифт:
— Денис сказал, что будучи маленьким ты проткнул ножом колеса его брату. Зачем ты это сделал?
Ляпнула и тут же прикусила себе язык, досадуя на свое любопытство. Наверняка, ему не понравится вопрос.
Так и есть, легкая улыбка мгновенно пропала с лица, а глаза потемнели.
Глава 37
От своего же вопроса я сижу, притихнув, жалея, что из всего меня интересующего спросила именно это.
— Да, порезал, — признается Ян. — У меня была веская причина. Я сделал это для того, чтобы он больше не появлялся в нашем доме. Старший брат Дениса распространял наркотики, в том числе и моему отцу
— О-о-о, — только и выдохнула я, пораженная его признанием.
Я ведь думала о чем угодно, но не об этом. Даже и в мыслях не было.
— Прости… Я не знала.
— Можешь спрашивать что угодно. Я не хочу чтобы между нами остались секреты. Отвечу на любые вопросы, даже на самые бестактные.
И хоть на его лице больше нет улыбки, я не чувствую угрозу. Заметно расслабляюсь. Он не на меня злился, а лишь на всплывшего в памяти человека, который, как ни крути, приложил руку к смерти его отца. Пусть никто ему насильно наркотики не впихивал, но такие дилеры — продавцы смертью.
— Дениса я, кстати, тоже не жалую. В свое время были подозрения, что он так же занимался распространением. Он неплохо шарит в компьютерах, пару раз я отслеживал его деятельность в даркнете. Предположить можно что угодно, но у меня были подозрения на то, что он тоже гребаный барыга. Помогал своему братцу сбывать товар, искал клиентов через сеть.
— Что такое даркнет?
— Скрытая сеть. Поддерживает полную анонимность своих пользователей. Используется для осуществления нелегальных дел. Наркота, оружие, торговля органами и живыми людьми.
— Какой кошмар! — обескураженно смотрю на него.
— Да. Но также, там ты можешь легко стать жертвой кибермошенников или наткнуться на контент, который никогда не хотела бы видеть.
Закусив губу, вспоминаю его рабочий кабинет в темноте, где свет появлялся только от мерцающих мониторов. Кучу проводов, висящих как лианы в джунглях. Все в универе говорят, что Ян занимается темными делами.
— И… Ты работаешь в этом сайте?
Он немного мнется.
— Не совсем. Но мне приходилось с ним сталкиваться несколько раз в прошлом, когда была сильная нужда в финансах. После смерти отец оставил поместье на грани разорения, нужно было что-то предпринимать. Я брался за вполне мирную работу на этом сайте. Помогал людям отмывать бабки и прочее. Мне капал большой процент за чисто проделанную работу и конфиденциальность. Сейчас я, правда, этим не занимаюсь. Деньги, которые я накопил, смог приумножить в тысячи раз. Хм, тоже наверное, не очень легально.
Удивленно поднимаю брови. Но его признания не слишком выбивают из колеи. Я и не ожидала, что он сидит и только программы пишет.
— Я создал несколько алгоритмов, позволяющих продавливать акции в цене, а затем, когда они уже у тебя в кармане, повышать их стоимость до небес. Одна математика и определенная последовательность. Но об этом тебе, наверное, скучно слушать.
— Да нет, почему же..
— Не знаю, что Денис успел тебе рассказать про мою мать. Но скорее всего то, что успел — правда. — Он слегка запнулся, словно обдумывая что-то, но затем решился. — Моя биологическая мать — обыкновенная проститутка. Говорю сейчас не о ругательстве, а о профессии. Не имею ни малейшего понятия как и где мой отец связался с ней, но факт остается фактом. Они встречались несколько раз, затем она забеременела. Странно, что не стала шантажировать отца, требовать денег. Просто подбросила ему меня спустя пару недель. Скорее всего, просто тоже сторчалась. Поэтому я шлюх на дух не переношу. Папочка не очень-то рад был такому подарку. Но, побоявшись скандала, оставил меня. Особого участия в моем воспитании он, конечно же,
С каждым словом во мне все обрывалось, падало вниз. Мне было неимоверно жаль его. Остаться без матери так рано… Да, мои родители тоже погибли, когда мне было всего пять. Мирно ехали на работу в одном автобусе с террористом, завербованным студентом с самодельной взрывчаткой. В том кошмаре никто не выжил… Я стараюсь об этом даже не думать, не вспоминать, иначе боль разъедает, как кислота ржавый металл.
Но от меня никто не отказывался… Меня любили, холили, лелеяли… После их смерти всю ответственность по моему воспитанию взяла на себя бабушка. Я росла в любви.
— Вот такой у меня охренительный бэкграунд, — заключает Ян, вставая со стула. — Тебя это не пугает?
— Ты в этом не виноват, — тихо произношу и тоже встаю. — Конечно, мне все равно. Я люблю.
Подойдя к нему близко, обхватываю руками, крепко обнимая. Мне хочется поддержать его, но я не знаю как. Наверное, слова тут лишние.
Он без слов понимает меня и мои терзания, сжимает в знак благодарности.
— Слушай… У меня еще один вопрос назрел, — вспоминаю, с наслаждением вдыхая его ставший таким родным запах.
— Ммм? — Ян бормочет мне в макушку. Его плечи чуть напряглись, эти разговоры давались ему нелегко.
— Почему после нападения, ты прошел мимо меня в универе, словно не знаешь?
— Ну, помнится, наша встреча на парковке окончилась весьма своеобразно.
Я пристыженно молчу, вспоминая, как хлестала его букетом по лицу.
— Прости… Я так и не извинилась. Я же думала все сплетни твоих рук дело. У меня тогда в глазах помутнело от ярости и ненависти.
— Я так и понял. Правда позже. Собственно, тогда у меня уже начала от тебя крыша ехать, и мне это не нравилось. Решил, что мне все эти сложности не нужны. Только ненадолго меня хватило. Как ни пытался тебя игнорировать, все равно постоянно на тебя пялился. Пока ты не видела. На экваторе каждый второй около тебя крутился. Кулаки дико чесались.
— И ты всех разогнал… — вспоминаю эпизод на танцполе.
— Самую малость.
Про древний слух, что Ян якобы причастен к изнасилованию школьницы, даже не стала спрашивать. Ну бред же. Вряд ли у него были проблемы с противоположным полом, вон и Карельская, красавица универа, за ним бегала.
Я ему верю. И верю, что он не способен на такую подлость.
Остаток дня мы болтаем, рассказываем истории из детства. Много смеемся. Хоть от некоторых его историй плакать хочется. Но Ян рассказывает все так, что места для грусти почти не остается. Не пытается разжалобить.
На следующий день потрясающая яхта с ослепительно белым парусом рассекает гладь океана. Ян стоит у штурвала, в одних только шортах. Легкий ветерок дует в лицо, развевая волосы. Он слегка загорел, озорная мальчишеская улыбка ему очень идет, разительно отличает его от привычного хмурого и мрачного образа.
Мой нос немного обгорел, поэтому я теперь набрасываю на голову соломенную шляпу. Впрочем, ветер ее постоянно срывает, удержать невозможно. Подол моего белого сарафана тоже все время норовит взлететь, но я уже давно махнула рукой. В конце концов, кроме нас, на яхте никого нет, с таким же успехом мы могли ходить и без одежды.