Купидон поневоле
Шрифт:
«И то правда, — успокоила она себя. — Прическа и соль — это такие мелочи. Ну подумаешь, грубо сказал, так сама же виновата, может, действительно неудачную стрижку выбрала… А соль иногда — это просто соль».
— Ну тебя только за смертью посылать! — поджал губы Максим.
Он уже сидел за прямоугольным столом, заставленным всевозможными блюдами, и жестом пригласил Катю занять место напротив.
Она, как обычно, ничего не ответила и опустилась было на стул, но встрепенулась.
—
Катя указала на круглую тарелку с салатом: время и стрелки были филигранно вырезаны из моркови и идеально уложены на верхний слой.
— Давай по-капитански. И часы свои давай. И бутеров с икрой пару. Ну и оливье, конечно, — разрешил поухаживать за собой будущих жених.
Наполнив тарелку любимого выбранными ими блюдами, Катя взялась за свою.
— Ты только сильно на еду не налегай, — вдруг покосился на ее тарелку Максим. — И так в последнее время поправилась.
Рука Кати дрогнула, и тарелка со всем содержимым чуть не оказалась у нее на так ей идущем синем платье. Удержала лишь чудом.
Она кинула взгляд на небольшой животик, который ее совсем не портил.
«Неужели вырос сильно, а я и не заметила?» — закусила губу она.
К еде после этого и не притронулась.
А Максим словно и не замечал ее состояния, от души треская салаты и мясо.
Минут за пятнадцать до Нового года он вдруг поднял палец.
— О, сюрприз! Я же хотел его до боя курантов подарить.
Достал из кармана джинсов маленькую бархатную коробочку темно-вишневого цвета и протянул ее Кате.
— Открывай.
Сердце девушки при виде этой коробочки застучало так сильно, будто хотело выпрыгнуть. Катя облизала пересохшие губы, посмотрела прямо в глаза довольному Максиму и открыла футляр.
Она смотрела на… золотую подвеску в виде вопросительного знака.
— Ч-что это? Я не понимаю.
— Ну, я же знаю, что твои друзья и родня давно ждут от меня того самого, сокровенного вопроса, — лучезарно улыбнулся Макс. — Вот он!
Катя округлила глаза и даже, кажется, дышать перестала.
— Я… я… не поняла… Это ты мне предложение делаешь? — в конце концов еле слышно проговорила она.
— Кать, ну ты чего такая глупая-то. Нам же и так хорошо вместе. Зачем нам жениться? Зато можешь говорить всем, что самый главный вопрос от меня все-таки получила, — развел руками Максим. — Круто я придумал, да?
— Круто… — эхом повторила Катя.
«А я ведь много раз говорила, что ношу серебро, а не золото», — вдруг промелькнуло в голове.
Катя захлопнула коробочку и с силой сжала ее в руке.
— Пошел вон, — тихо, но твердо отрезала
— Что-о-о? — вытаращился на нее Максим, даже вилку до рта не донес.
— Катись из моей жизни колесом, Колесников.
— Ты сдурела совсем, что ли? — вдруг побагровел Максим.
— Убирайся, я сказала! Прямо сейчас! — взвизгнула Катя и вскочила с места. — Какая же ты сволочь… Выметайся!
Она подлетела к несостоявшемуся жениху и дернула его за руку.
Максим нехотя встал. Он совсем не узнавал свою милую, глупенькую и кроткую Катюшу.
— Кать, ну ты чего? Обиделась, что ли? Совсем чувства юмора нет?
— Нет! — рявкнула Катя. — Для тебя больше ничего нет!
Она уже дотолкала его до входной двери, а Максим так и не мог понять, какой бес вселился в Плошкину Екатерину — самое услужливое создание на всей планете.
— Вещи твои соберу, потом заберешь! — продолжила орать Катя, открыла дверь и пихнула в проем теперь уже бывшего парня.
Тот не сопротивлялся, всё еще не веря, что Катя была настроена вполне серьезно. А та поджала губы, сняла с вешалки куртку и кинула ее Максиму.
— А свой вопрос, милый, засунь себе в жопу!
Она бросила бархатную коробочку на лестничную площадку и захлопнула дверь прямо перед его носом.
Глава 2. Мечты
Четыре года назад
Первого января Катя приехала к маме.
Отказаться было нельзя.
Нарушение привычного уклада жизни Плошкиной Валентины Ивановны грозило перерасти в грандиозный скандал. А скандалы Катя ненавидела всей душой. Да и почтенный возраст маменьки не улучшил ее характер, так что…
Они прошли в кухню и сели за стол, где бледная заплаканная дочь, так и не ставшая невестой, и поведала о поступке недожениха.
Валентина Ивановна прищурила свои зеленые глаза, поджала губы, а потом выплюнула:
— М-да, дочь. Упустила ты свой шанс! Да еще и Новый год одна встретила. Будешь теперь свой век одна куковать. Кому ты, кроме меня, нужна?
Катя вздрогнула. Страх липкими пальцами вцепился в горло.
«Ведь и правда Новый год одна провела. Да еще и в слезах», — пульсировала в голове мысль.
— Ну подумаешь, оступился парень, с кем не бывает. Так это ты, может, плохо старалась? Опростоволосилась — вот и результат! — вынесла вердикт мама. — Нет бы с Мариночки пример взять. На два года младше тебя, а уже и карьера хорошая, и деток двое, и муж в наличии. Где это видано, чтобы младшая сестра первой замуж выходила? — покачала головой мать.
«Что? Опростоволосилась? Плохо старалась? — в ушах у Кати зашумело, она громко задышала и сжала руки в кулаки под столом. — Куда уж лучше!»