Купленная ночь

Кистяева Марина

Уитни и представить не могла, что могут целовать так. Сминая всё на своем пути, подчиняя. Нагло и требовательно.

Его губы, несмотря на атаку, были мягкими и приятными на ощупь. Более того, мужчина прижал Уитни к себе, лишая возможности вырваться и продолжить тираду. Его руки стратегически правильно распределились на её теле — одна легла на затылок, другая — на талию.

И всё бы хорошо… И всё бы пошло по правильному сценарию, если бы Уитни, наконец, не поняла, что если она не заговорит, не расставит нужные акценты, всё получится не так, как она планировала.

Мужчина

приступил к исполнению своих прямых обязательств, тогда чем она не довольна?

Может тем, что у неё складывалось впечатление, что её целуют через силу? Заставляют себя.

Это было неприятно.

И злясь на себя, на него, на мадам Ирмису, что отправила к ней такого нерадивого работника, Уитни, изловчившись, уперлась руками в мужскую грудь.

— Погодите…подождите.

Мужчина замер. Именно замер.

Это уже потом Уитни подумает, что как-то странно…

Это уже потом она сможет посмотреть на ситуацию другими глазами…

Это уже будет потом… Когда станет слишком поздно.

Мужчина, нахмурившись, прекратил её целовать.

— Что-то не так?

И снова у Уитни промелькнула мысль, что свои истинные чувства и желания он тщательно скрывает. И отчего-то злится, не меньше её.

Вопрос: от чего?

— Да, не так, — решительно проговорила девушка и, решив, что двум смертям не бывать, набрав в легкие побольше воздуха, быстро выпалила: — Я определилась с предпочтениями.

— И? — вопрос вырвался из плотно сжатых губ.

Неправильно он себя ведет…ох, неправильно…

И Уитни бы призадуматься, включить логику, женскую проницательность.

Но то ли страх мешал рационально думать, то ли волнение.

— Я хочу, чтобы Вы сначала меня обучили неким… — нервно сглотнула. — Интимным тонкостям.

Всё, сказала.

Теперь оставалось ждать его реакции, которая последовала незамедлительно.

Мужчина сделал несколько шагов назад и, не стесняясь, выругался.

— Какие тонкости Вас интересуют?

И ни йоты тактичности.

Но Уитни уже понесло. Здравомыслие осталось где-то позади, благоразумие тоже.

— Мне необходимо знать, как ублажать мужчин.

Пожалуй, стоило подождать, выдержать дурной тон и нетактичность данного господина, чтобы увидеть, как изумленно вытянулось его лицо после этих слов.

Уитни, увидев его удивление, даже испытала удовлетворение. А вот не будете таким самоуверенным снобом, господин мужчина на ночь! Вот так-то! Получите ответный!

Правда, радость её длилась недолго.

Мужчина быстро пришёл в себя, прищурился и негромко спросил:

— А Вы не знаете?

И

опять же… Если бы Уитни хотя бы чуточку собралась, прислушалась к своей интуиции, то непременно услышала бы в его голосе угрозу. Завуалированную, тщательно подавляемую, и всё же, угрозу.

Но снова — мимо…

Уитни, нервно сцепив руки спереди, обогнула мужчину и принялась вновь расхаживать по комнате.

В конце концов, она должна ЭТО озвучить. Она именно за этим всё и затеяла.

— Возможно, мы с Вами чуточку не поняли друг друга, — она не могла видеть, как лицо мужчины приобретает более жесткие черты, как напрягается его спина, как руки, отведенные за спину, сжимаются в кулаки. — Я, честно признаться, ожидала другого. А, да ладно. Вы — здесь, я — здесь, и поэтому… — она остановилась напротив него, быстро посмотрела, потом снова пошла в неизвестное направление, чтобы через пять шагов развернуться и вернуться. — Вы только правильно поймите меня… Для меня очень важна эта ночь и…

Он снова не удосужился её выслушать. Фыркнул и сказал:

— Что конкретно Вы имели в виду под словом «ублажить»?

— Я хочу знать, что любят мужчины.

О, Всемилостивая, она это сказала! Сказала и не умерла. Вот нисколько.

— Всё! — более жестко сказал мужчина, прищурив глаза. — Мужчины любят целоваться. Любят, чтобы их целовали. Ласкали. Трогали грудь. Бедра и то, что между ними. А если лежать «бревном», смотреть в потолок или бесчувственно закатывать глаза, как бы говоря, что Вам противно происходящее, Вы никогда не ублажите ни одного мужчину.

С каждым произнесенным им словом, щеки Уитни становились пунцовее. Хотя, казалось, куда уже.

Но на этом мужчина не остановился, пошёл дальше:

— Вы, видимо, относитесь, как раз к последней категории. Что ж, не удивлен. — К какой категории он её отнес?! И последнее предложение звучало откровенно оскорбляюще! Уитни не понимала даже почему, так почувствовала. — Но всё в Ваших руках. Всё посильно исправить. Я так понимаю, для этого Вы и наняли мужчину… Меня. Хорошо. Вот мы и расставили акценты. Я помогу Вам научиться ублажать мужчин. — Да почему он постоянно использует это слово?? Неужели его нельзя заменить на более мягкое. — Только у меня к Вам взаимное… предложение. Сформулируйте словесно, что именно Вам от меня надо. Скажите, как есть. И я приступлю.

— Приступите? — голос Уитни прозвучал сипло и жалко.

Мужчина недобро усмехнулся.

— Ну, да.

Уитни облизнула давно пересохшие губы.

— Я хочу, чтобы Вы на себе показали, куда именно и как прикасаться, чтобы мужчина остался довольным.

Она старалась больше на него не смотреть. Посмотрит — стушуется.

Адреналин подскочил в крови, и стоило только девушке представить, что её ночной визитер «приступит», как, от нетерпения, в душе девушки поднимался целый шквал эмоций. Невольно вспоминалась подсмотренная сцена. Хозяйка дома получала удовольствие от происходящего, это не вызывало сомнений. Стоило вспомнить, как она закатывала глаза и страстно стонала. Неужели и Уитни будет испытывать аналогичное?