Купленная. Доминация
Шрифт:
Я точно уже не сплю?
— Большинство мужчин наделены от природы одной преследуемой их по жизни "проблемой" — утренней эрекцией. А когда рядом лежит голая, горячая самочка, все еще пахнущая тобой и своими ароматами… — его голос снова сел, взгляд за считанные мгновения налился смертельно-опасной тьмой, а лицо… Черт… Даже не знаю. От такого выражения и сердце враз перестает биться, и всю кожу будто охватывает то жаром, то холодом блаженной истомы. — Избавиться от этой эрекции становится совершенно нереально. Если только не старым проверенным способом.
Спрашивать каким, я, само собой, не стала. Да и не успела бы. Его кулак, с щадящей жадностью вцепился в мои волосы на затылке, чуть потянув
Окончательно меня вынесло и смело ко всем чертям собачьим мою человеческую сущность, когда он проник в меня. И пока еще только пальцами, по чуть болезненным ощущениям, видимо двумя. Почти беспрепятственно и каких-либо видимых усилий. Трахал он меня ими уже осязаемо сдержанно и буквально профессионально. По-другому это и не назовешь. Во всяком случае, ничего подобного со мной раньше не делали. А точнее, именно заставляли задыхаться от разрастающейся эйфории, пока растирали изнутри гиперчувствительную точку Г с не менее воспаленными стенками влагалища очень умелыми пальцами. Задыхаться, дрожать, а потом уже и трястись, отнимая последние гранулы здравого рассудка и при этом любуясь выражением моего перекошенного от учащенных стонов личика. Наверное, в такие моменты проще свихнуться, чем дождаться долгожданной разрядки или достичь критических пределов своих возможностей.
Я даже не знаю, почему не кончала, хотя такого пика возбуждения не испытывала еще никогда за всю свою не такую уж и богатую сексуальную жизнь. По ходу, я вообще никогда и ничего подобного не испытывала. Когда кто-то вот так "запросто" управлял моей сексуальной сущностью, превращая из человека разумного в абсолютно безумное и дико похотливое существо. Еще и любуясь моим "падением" в его вечно голодную черную бездну, будто самой наипрекраснейшей и достойной лишь его искушенного внимания картиной.
Когда он вытащил из меня пальцы и заменил их более большим и упругим членом, я находилась на грани настоящего сумасшествия уже в каких-то двух или трех "шагах". Это было просто нереально. Я ничерта не понимала, но и не хотела ничего понимать. Поскольку это было за пределами человеческого понимания. Казалось, я вся превратилась в одну сплошную эрогенную точку или нерв, по которой пускали далеко не щадящим током сексуального возбуждения. И сколько не увеличивай напряжения, разрядки не наступало, зато росла истома, росла ее сила и новые грани ее атакующих вспышек. Вплоть до того момента, когда меня заполнили на всю глубину эрегированным членом, войдя в меня с неимоверной легкостью, как по маслу одним сокрушительным ударом. А потом последующим, еще более грубым, жестким и сладко болезненным. Правда, боль ощущалась совсем недолго,
Как он меня тогда не придушил в своих во истину гладиаторских объятиях, просто не представляю. Казалось, смял и подмял под себя, подобно едва-едва трепыхающейся птичке, уцелевшей в его медвежьих лапах просто неимоверным чудом. Разве что, длилась эта смертельно опасная грань всего каких-то несколько бесчисленно долгих мгновений, зато каким впоследствии накрыло экстазом.
Глеб ослабил свою сумасшедшую хватку и все еще полупьяными глазами вперился в мое раскрасневшееся личико, едва ли сейчас понимая, что мог реально меня только что убить.
— Бл*дь, ты меня точно доведешь до ручки. До сих пор тебя хочу… хотя уже весь выложился…
Меня саму все еще потряхивало и продолжало нести по неспешно затихающим волнам пережитой эйфории. Разве такое возможно? И разве эскортницам позволительно испытывать подобное наслаждение, чтобы, не дай бог, не привыкнуть к столь изысканным излишествам? Хотя, тут и ежу было понятно — мне банально повезло с таким невероятно опытным любовником. Все равно что сорвать джек-пот в национальной лотерее. Да и без взаимной симпатии, я бы на вряд ли сумела достичь хотя бы пяти процентов из только что пережитого.
Удовольствие клиента превыше всего — тут, как говорится, без вопросов. Но правильно ли самой переходить за ту же грань, даже если перед тобой это ставят чуть ли не главным условием в заключенной сделке?
Честно говоря, я уже мало что понимаю из минувшего и происходящего. Мне куда интересней слушать сейчас охрипший голос Глеба, с пробирающими до поджилок нотками практически звериного утробного рычания; внимая истинный смысл его слов, от которых еще слаще сжимается сердце и с новой силой обжигает между ног греховной истомой. Если это не Нирвана, тогда я не знаю, что это такое вообще.
— Теперь вы меня отпустите в душ? — я кокетливо прикусываю губку и даже немного смелею, когда начинаю вести кончиками пальцев по его округлым плечам эдакой спонтанной и почти невинной лаской. Как это ни странно, но его кожа на ощупь кажется и гладкой, и в какой-то степени упругой. Хотя, чем дольше я нахожусь с ним рядом, тем меньше обостряю внимания на его возрасте. В полусумерках его вообще было не разобрать.
— Все ей не терпится сбежать в ванную. — наконец-то его губ касается знакомая улыбка, и у меня окончательно сносит крышу. Я лыблюсь в ответ, как последняя дурочка, совершенно не понимая, что со мной происходит и почему мне так безумно хорошо. Настолько хорошо, что хочется петь, дурачиться и вытворять еще невесть какие глупости.
Глеб смотрит на мою идиотскую лыбу и в его взгляде все еще переминаются черные тени ненасытных желаний. Лишь отчасти понимаю, какой же это для него сложный выбор — отпустить или…
— Обещаю, я быстро. Туда и обратно. Тем более я, не передать словами, как зверски проголодалась.
— Хорошо. Даю тебе на все про все максимум полчаса, иначе приду за тобою лично.
— Тогда не буду терять времени.
Ага, называется разбежалась. Только я было попыталась выскользнуть из расслабившихся объятий Глеба и потянуться к краю кровати, как тут же была схвачена очередным цепким захватом мужчины и без особых усилий притянута обратно на прежнее место.