Куплю тебя за миллион
Шрифт:
— Поближе, ну что ж… Ты хорошо сосёшь?
— Что-что?! — хлопает ресницами. — Это же первое свидание!
— Целку из себя не корчи. Я о тебе наслышан. Твой зад разъезжен как огромное депо… — говорю грубо, но с улыбкой, чтобы папаня издалека подумал, что я беседую мирно.
— Хам! — шипит потенциальная невеста.
— Но я же прав. Думаю, твой зад и твоя глотка видели литры спермы.
— Да пошёл ты! — дёргается с места.
— Куда же ты собралась? Сиди, — цежу сквозь зубы, крепко
— Грубиян! Ты мне никто! Мне отец только приказывать может.
— Если твой отец выдаст тебя за меня, приказывать тебе буду я. Будешь жить, как в казарме. Ногти твои уродские спилю, волосы нарощенные отрежу… — смакую.
Думаю, если папаня все же женит меня, я с этой надувной бабой увижусь только на свадьбе, чтобы поставить в строке о заключении брака галочку, там необходимую папане. Жить по-настоящему с этой тусовочной блядью я не собираюсь. Трогать её, тем более. Даже представить не могу, чтобы я прикоснулся к её губищам своими…
Сразу блевать тянет!
— Мой папа… — пытается что-то пискнуть.
— Твой папа хочет сбыть тебя с рук. Как можно скорее. Плевать кому. Даже мне…
— Даже тебе?! — морщится от боли, потому что я всё ещё сжимаю её запястье, словно тисками. — Что это значит?
— То и значит. Неужели ты не в курсе, чем я занимаюсь? Убиваю людей. За деньги. Качественно и без следа. Будешь рот раскрывать не по расписанию, устрою тебе несчастный случай.
— Папа-а-а-а-а… — капризно тянет. — Папулечка-а-а-а!
На её счастье, Немиров подходит к столу.
— Алина, попрощайся с молодым человеком. Мы уезжаем.
Тусовщица вскакивает поспешно и подхватывает свою блестящую сумочку, убегает, топая каблуками.
— Алина, куда же ты? — говорю ей вслед. — А познакомиться поближе?
В ответ девица ещё быстрее перебирает ногами…
Сохраняю невозмутимый вид, пока папаня с некоторым усилием присаживает свой зад и немного нервно поправляет манжеты рубашки.
— Похоже, знакомство оказалось неудачным. Да, папа?
— Помолчи! — скрипит зубами. — Женить тебя, оказывается не так-то просто.
— И что мешает твоим планам?
— Сам товар! — смотрит на меня.
— Неужто вы, батя, сорок с лишним лет назад некондицию состряпали?
— Не суши зубы! Во всём виновата твоя долбаная репутация! Все рады выдать свою дочку за сына самого Бекетова! Но когда узнают, о каком именно сыне идёт речь, сразу оказывается, что дочери уже сосватаны или состоят в отношениях. Казалось, Немиров был не против пристроить свою бля… — прерывает себя. — Свою дочь…
— Блядищу, так и скажи. Даже я, далекий от светских тусовок, в курсе, кто такая Алина Немирова.
— Однако
Отец вздыхает расстроенно.
Видно, папаня думал, что пристроит меня за два счёта. Но не тут-то было!
— Не в этот раз, — повторяю.
— Что ты ей наболтал?
— Ничего.
— Я видел её лицо. Припугнул? Выставил себя кретином? Надеешься, что Немирова пустит о тебе слушок?
Я молчу. Так и есть на самом деле. Уверен, что слухи уже разрастаются, приукрашенные донельзя.
Моя имя и без того не в белом списке желанных холостяков, а после сегодняшнего на мне вообще крест поставят.
— Так и есть! — отец с грохотом опускает кулак на стол. — Постарался, сучёныш! Немирова, наверное, уже вовсю своим длинным и рабочим языком треплет, какой ты мудак! Теперь сбыть тебя, всё равно, что продать живую ёлку! Летом! В Африке! — восклицает патетически.
— Никто не обещал, что будет легко!
— Но ты слишком рано ухмыляешься, сынуля. Я найду тебе невесту.
— Желаю успехов, — отвечаю лениво.
— Заткнись, дай хоть кофе попью. Кофе здесь отменный. За исключением того, что подаёт мне Эдгар, разумеется.
— Разумеется, — испускаю смешок.
Хочется свалить побыстрее, но я не тороплюсь. Обдумываю. Отец заказывает кофе для меня и для себя, я отпиваю жидкость, но не чувствую вкуса. Мыслями я нахожусь слишком далеко отсюда.
Рядом со своей мелкой занозой. Дерьмовый вышел утренний разговор.
Анна-Мария смертельно обиделась, а ведь она совсем одна, без поддержки родных и близких, почти на вражеской территории. И единственный, кому она нужна, ведёт себя как мудак. То есть я.
Блять, у неё и одежды своей нет. Нет ничего… Абсолютно!
Даже трусы — и те не её.
Наверняка Марианне до сих пор страшно до жути, потому она дерзит, несёт всякий вздор…
— Думаешь о своей малолетней… — констатирует факт отец.
— А ты чё, рентген моих мыслей? — огрызаюсь.
— Думаешь, что я тебя плохо знаю? Ошибаешься… Думай, — разрешает со смешком. — Пока есть такая возможность.
Напрягаюсь в тот же миг.
— На что ты намекаешь?
— Лишь на то, что ты усложняешь мне задачу. Втыкаешь палки в колёса.
— Как и ты — мне!
Мы смотрим друг на друга с яростью. Выплеснуть в лицо отцу горячий крепкий кофе — меньшее, что мне хочется. Заставляю себя процедить сквозь зубы:
— Мы можем договориться.
— Что ты можешь мне предложить? — фыркает отец, демонстрирует мне пальцы, сжатые в кулак. — Ты у меня вот где.
— Делать что-то из-под палки получается успешно, лишь при постоянном надзоре. Затея провальная, и ты это прекрасно знаешь…