Куплю тебя за миллион
Шрифт:
— Не все вертится вокруг тебя, Глеб. У меня тоже есть желания. И сейчас они с желаниями будущего женатика не совпадают, — язвит.
— Уже.
— Что-о-о-о?! — наступает черед Марианны удивляться.
— Уже женат, — бросаю как можно равнодушнее.
Самого факт женитьбы бесит неимоверно. Но мелкая сучка мне в сердце осиновый кол вогнала, и я в ответ ее тоже жалю. Надеюсь на ответную реакцию и ревность!
Жажду услышать поток бурной речи, пылких признаний в любви или хотя бы слез обиды.
Но она молчит.
Гнетуще и давяще молчит.
Я только слышу, как мы оба тяжело дышим. Сейчас дыхание у нас одно на двоих — жаркое, прерывистое…
— Поздравляю, — говорит скупо. — Желаю жить счастливо. Без меня.
Без меня.
Два коротких слова, всего семь ёбаных букв, но каждая прожигает до мяса, оставляет уродливое клеймо, глубокое, до самого нутра.
Я против такого расклада.
— Я тебя найду, — обещаю. — Ты будешь около меня. Столько, сколько захочу. Так, как я захочу.
Она молчит, а у меня теряются аргументы, и я привожу худший из всех возможных:
— Ты мне должна, помнишь?!
— Тьфу, какой же ты… — задыхается.
— Какой, ну?
— Такого плохого слова еще не придумали!
— А ты придумай! — предлагаю.
— Не стану. Больше ни одной секундочки своей прекрасной жизни на тебя тратить не стану!
— Прекрасная жизнь? Это какая, просвяти?! Ты в шлюхи к фон Бергерам записаться решила? В два конца долбиться хочешь, а? Еще не поняла, что близнецы одну и ту же бабу вдвоем ебать любят? И как… Прекрасная жизнь, да?!
Все выходит из-под контроля. Голос повышается. Терпение лопается. От напряжения перед глазами искрит.
— Я НЕ с Бергерами. Обойдусь без мужиков! И я намного лучше, чем ты обо мне думаешь. Но теперь, благодаря всей той гадости, что ты обо мне сказал, я окончательно поняла, что в твоей жизни для меня есть лишь одна роль — для секса. Она мне не подходит.
Упрямая. Бесит. Как же сильно она меня бесит и раскалывает своими словами грудную клетку надвое. Все глубже и больше, чем просто секс, но так просто я об этом сказать не могу. Не умею.
Сыплю другими словами. Фактами.
— Ты без меня пропадешь. Ты мелкая, взбалмошная, капризная дурочка. Мажорка! Тебя избаловал мошенник, заигравшийся в папочку. Ты нихуя в этой жизни не умеешь и ничего о ней не знаешь! Ты без меня и шаг сделать не сможешь…
— Уже сделала. Много-много шагов. Прочь от тебя. Прощай, Бекетов.
Короткие гудки.
Сучка сбросила звонок.
Разъяренно сжимаю телефон в руке. Он трещит. Швырнул бы его в пол, чтобы разбить. Но пытаюсь перемолоть ярость в трезвые намерения. Получается с трудом. Жернова не справляются даже на треть.
— Нужно отследить звонок, —
Знаю, что отец уже за моей спиной.
— Бесполезно, — вздыхает он. — Марианна звонила с телефона Дитмара. Я сам подсказал близнецам спецов, они настраивают специальные программы, которые не позволяют отследить звонки. Фон Бергеры были так благодарны… — усмехается. — Чертовы лгуны. Вот чем они отплатили. Ты спросил, где драгоценности?!
— Спросил.
— И где они?! — едва не подпрыгивает отец.
— Сначала нужно проверить кое-какие факты.
— Глеб, так не пойдет. Я хочу знать!
Отец сверлит меня взглядом, смотрит на телефон, зажатый в моем кулаке.
— Тебе придется сказать мне, Глеб. Не усложняй ситуацию для Марианны. Я на нее и так зол. Не давай мне повода спустить на девчонку всех собак.
— Опять ты угрожаешь? Я выполнил твоё условие, подписал брачный договор. Значит, позволь мне самому решить вопрос с Марианной так, как я считаю нужным.
— Тебе глубоко плевать на честь семьи, а мне — не плевать.
— К счастью, у тебя есть еще один замечательный сын, который ни в чем тебя не разочарует.
— Глеб! — вздыхает устало отец. — Прошедшие сутки были тяжелыми. Мы все измотаны и доведены до предела. Не стоит утаивать от меня, что сказала Марианна. В конце концов, я это и так узнаю. Все мои разговоры записываются. Ты просто сэкономишь мне время.
— Марианна сказала, что подарила цацки Дитмару. На память о незабываемой ночи.
Засовываю телефон в руки отцу и начинаю ходить по коридору.
— Дитмар, — говорю вслух и киваю. — Убью.
В голове сразу проясняется.
— И второго близнеца, для верности, тоже убью. Ведь я их совсем не различаю!
— Чего?! — взревел отец.
— Я вслух подумал, да?
— Еще как подумал. Или это была шутка?! — интересуется побледневший отец.
— Похоже, что я шучу?
— Постой. Так нельзя. Для начала нужно проверить, у Бергеров ли драгоценности. Потом решим, как поступить.
— Проверю. Как только выпотрошу обоих.
— Глеб, они того не стоят.
— Цацки или близнецы?!
— Я, как никто другой, жажду вернуть ценности в семью и отплатить за пережитое унижение. Но смерть близнецов развяжет войну с сильным противником. Война нам сейчас ни к чему. Позволь мне поговорить с Карлом фон Бергером, отцом Дитмара. Возможно, он сможет повлиять на сына, и драгоценности вернутся в нашу семью. Без кровопролития.
— Ты сам говорил, что они нарываются и хотят получить войну.
— Я имел в виду другое! Я решаюсь на насильственные меры лишь в крайнем случае, когда имеет место прецеденты, вроде открытой угрозы жизни или достоверных сведений, что готовится покушение.