Куплю тебя за миллион
Шрифт:
— Свадьба состоится, и она будет роскошной! — отрезает Яков Матвеевич. — Хватает мне и того, что Глеб не захотел устраивать собственную свадьбу, а рыжая его в этом поддержала. Спелись два упрямства…
Слова о рыжеволосой жене Глеба, которая его во всем поддерживает, вызывают у меня приступ желчного раздражения.
Дух бунтарства поднимает голову.
Назло ему, соглашусь на свадьбу!
Пусть смотрит, какая я буду красивая и счастливая.
Если к тому времени у меня станет круглым живот, будет вообще прекрасно.
Пусть…
Внутренний голос ехидно замечает, что свадьбу мы уже проходили, а Глеб и бровью не повел…
Но есть ли у меня выбор?! Ему плевать, а я должна позаботиться о себе и детях.
— Если вы так настаиваете, я согласна на пышную свадьбу! Но я не желаю видеть на ней супружескую чету Кристины Большаковой и Глеба Бекетова. Захотите рассказать им обо мне? Пришлете фотокарточку с празднества.
— Боюсь, они сами не захотят приехать и, даже если я пришлю приглашения, проигнорируют. Большаковых очень сложно сдвинуть с насиженного места, а Глеб всегда держался в стороне и сейчас просто рад поводу не видеться с семьей.
Не видеться с ним? Отлично! Именно то, что мне нужно.
На миг где-то в глубине мелькает мысль, что я совершаю большую ошибку, соглашаясь на условия Якова Матвеевича. Потому что он, с какой стороны ни посмотри, остается в шоколаде.
Свобода выбора сейчас, как никогда ранее, напоминает гнусную насмешку.
Кругом люди Бекетова-старшего, я беременна и не могу рисковать.
У меня был шанс уехать, воспользоваться деньгами и документами, оставленными Глебом, но я лично, своими руками, уничтожила этот шанс.
Теперь остается принять ситуацию. Я не имею права сейчас действовать лишь так, как хочется мне самой!
Не могу бросаться в бега и даже попытка может сделать это обернуться дурно…
Бекетов-старший невероятно доволен, это видно по сияющим глазам и преувеличенно-бодрому голосу. Но если старик думает, что все будет так, как он того захочет, то он ошибается.
Временно придется подыграть Бекетову, осмотреться, разузнать все, как следует, а потом сыграть в свою игру…
— Если ты согласна, не будем терять время зря! Самолет уже ждет нас… — сверяется с часами Яков.
— Самолет?! Но зачем?
— Мы летим в Европу. Там ты будешь находиться и в безопасности, и под медицинским наблюдением. К тому же Максим тоже там, у вас будет время узнать друг друга получше, притереться…
Познакомиться поближе и создать видимость, что я беременна от Максима заканчиваю мысль Бекетова-старшего.
— Я могу попрощаться с друзьями?
— Время поджимает, Мари, очень сильно поджимает. Прощаться не придется. Сможешь позднее пригласить подруг к себе, как освоишься, — поторапливает.
Я немного не понимаю, к чему такая спешка. Возможно, у старика «горит» важная сделка, и он надеется успеть всюду?!
Не
Вздыхаю и избавляюсь от этой мысли, как от ненужной.
Сейчас главное — это мои малыши, и я рада возможности выносить их.
Эпилог
Марианна
Спустя неделю
Бекетов-старший умеет держать слово. Как он и обещал, в тот же день самолет улетел в Европу, где меня мгновенно определили в медицинский центр и обследовали со всех сторон…
В череде событий я цепляюсь усердно только за эту мысль — мои малыши вырастут, все остальное — чепуха. Иногда приходится жертвовать чем-то ради любимых, а своих деток я люблю всем сердцем и уже пытаюсь подобрать имена сыновьям, но никак не могу определиться.
Близнецы, подумать только! Неужели в роду Бекетовых были близнецы? Или у меня, среди Золотниковых, такое случалось?
Вопросы, одни вопросы…
— Как ты себя чувствуешь?
Я не отзываюсь на голос Максима. Зябко веду плечами, отвернувшись к окну. Шаги младшего брата Глеба замирают в полуметре слева от меня.
— Ты пропустила полдник. Снова тошнит?
— Нет, не тошнит, — отвечаю, шмыгнув носом. — Просто нет аппетита.
— Может быть, слабость?
Максим — само внимание и забота. Он обаятельный, красивый и остроумный, привлекательный мужчина. Им можно очароваться, он умеет располагать людей к себе. Откровенно говоря, Максима открыто обожают все, с кем мне удавалось пересечься за целую неделю — медицинский персонал больницы, случайные встречные, прислуга… Даже собаки его приветствуют, виляя хвостом!
Отец Максима в нем души не чает и звонит младшему сыну, как минимум, дважды в день, чтобы справиться, как у него дела. Максим уверенно идет на поправку.
От него я узнала, взрыв в поместье был даже страшнее, чем болтали злые языки. Максим вытащил отца за миг до взрыва и сам пострадал. Часть его лица буквально по кусочкам собрали и сшили заново.
Должна сказать, специалисты потрудились на славу, только новая кожа еще немного отличается по цвету, но думаю, и это со временем пройдет, и Макс станет прежним — уверенным, обаятельным красавчиком, приятным в общении.
Не то, что его брат по отцу — грубый, наглый, мужлан-Глеб, который, как назло, до сих пор сидит ядовитой занозой внутри моего глупого разбитого сердца!
— Нет, у меня нет слабости. Просто задумалась немного.
— До сих пор скучаешь по Глебу? — догадывается Максим, обнимая меня, опускает руку на мой живот.
Все в Максиме хорошо, кроме его привычки трогать мой пока еще плоский животик! До зубовного скрежета раздражает!
— Сейчас нет необходимости трогать мой живот! — снимаю его ладонь.