Куплю твою жизнь
Шрифт:
Опускаю руку вниз, к его напряжённому члену. Сабуров тут же вздрагивает от моего прикосновения, и, судя по тому, как медленно, через зубы он выпускает воздух, я причиняю ему боль.
Толкаю его на спину. Он вытягивается на полу, закидывая руки за голову. Предоставляя мне свободу действий. Наблюдая за мной из-под полуопущенных ресниц.
Оседлала его, приняв позу наездницы, и уже полностью обхватила основание члена пальцами, прижимая его к своему лобку.
Вид, открывшийся мне с этой высоты, оказался
— Мне понравился твой рот, твои губы и испуганный взгляд, — слышу его сдавленный голос, пока размазываю предэякулят по блестящей головке пениса.
— Ты хотел меня тогда? — почему-то вдруг стало очень важно услышать ответ на этот вопрос. Каждый раз, поднимая из глубин памяти тот вечер, я ощущала стыд и унижение.
— Я захотел тебя с того мгновения, как увидел рядом с братом.
От этой новости я сжимаю его член сильнее, что ему явно по душе.
Не верю собственным ушам. Хочу убедиться, что это не слуховая галлюцинация. Знать наверняка.
— Что?
Глава 32
— Почему тебя это удивляет? — Сабуров накрывает мои пальцы поверх своего пениса, недовольный тем, что я остановилась. Заставляя двигаться дальше. Вверх. Вниз.
— Не думала, что ты мог тогда заметить меня раньше, чем я поднялась к тебе, — уже самостоятельно возвращаю ласку, воодушевлённая столь неожиданной новостью. — Что же ты повёл себя как гондон?
Морщится, словно его не устраивает брань, слетающая с моих губ.
— Ты меня разозлила, — прикрывает на секунду глаза, когда я опускаюсь и вбираю головку в рот, всасывая в себя. Продолжая смотреть на него.
Его вкус терпкий, запах дурманящий. Сводящий с ума, вынуждающий сорваться с катушек скромности, зажатости. Страха оказаться отвергнутой.
Я сосу его член, плотно обхватывая губами пенис. Ощущая ими пульсацию каждой вены на нём. Его горячую бархатистость. Двигаю язык дальше, чтобы пропустить его глубже в горло, пока головка не упирается в него, мешая дышать.
Вытаскиваю влажный орган изо рта, давая себе вздохнуть, словно меня подняли со дна бассейна.
— Чем разозлила? — задаю вопрос. В горле саднит, но я хочу ещё.
Скольжу губами к основанию пениса. Осторожно изведывая новые границы. Провожу по шву мошонки, наблюдая за реакцией Сабурова. Вбираю в рот одно яичко. Он поощряет меня. Ощущаю его пальцы на своих волосах. Сжимает, тянет. Его большой член и яйца блестят от моей слюны, и мне нравится это зрелище.
В одно движение Сабуров переворачивает меня на спину, возвращая себе бразды правления. Я оказываюсь плотно прижата его телом к полу. На какой-то короткий миг, когда вижу дикое выражение в его зрачках, мне становится страшно.
Он почти сел на мою грудную клетку, но всё же контролирует себя. Чуть-чуть. Яйца скользят по коже груди. Членом бьёт по моим губам. Проводит по рту.
— Высунь язык, — привычный приказ. Привычный Сабуров.
Слушаюсь его, широко раскрыв рот и показывая, каким длинным может быть мой язычок.
Он скользит по нему членом. Раз, другой. Не входя. По глазам вижу, что он наслаждается этим видом. Меня под собой, принимающей его в рот. Я пьяная от желания, от его запаха. От потребности подарить ему удовольствие. Угодить.
Когда он врывается в рот, из моих глаз потоком льются слёзы. Он трахает меня в рот. Грубо. Нагло. А извращённой части моего эго нравится столь жёсткое обладание. Воздуха становится всё меньше и меньше. Кажется, я сейчас задохнусь. Упираюсь ладонями в его скользкий от пота пресс. Напряжённый, с надутыми венами. Покидает горло и вновь вторгается.
— Не нервничай, — продолжая движения, поглаживает почти нежно по щеке, а я смотрю на него дикими, напуганными от его животного поведения глазами.
Но, лишь кончая, он отпускает меня. Покидает рот.
Сабуров снял своё тело с меня. И я перевернулась на живот, глотая губами воздух, будто рыба, которую выбросило на берег прибойной волной. Горло болит. Везде, где побывал сегодня его член, — саднит.
— Ну ты гадёныш, — хриплю.
Обращаю на него заплаканный взгляд. Сидит, прислонившись к стене, согнув одну ногу и положив на колено руку. Расслабленная поза. Абсолютно удовлетворённая.
— На самолёт не опаздываешь? — пробуя скрыть смятение, задаю вопрос.
Медленно, лениво поднимает веки. Взгляд тяжёлый. Тёмный. Лишённый морали и нравственности. Специально для меня.
— Твоё обучение только началось. Поэтому пока задержусь здесь.
Бесит. Самодовольный, самоуверенный козёл.
Как можно быть одновременно необыкновенно нежным и отвратительно грубым?
Моё лицо, волосы и шея в смеси слюны и спермы. Нахожу в себе силы подняться. В теле лёгкость и усталость. Но ещё немного, и коктейль на моей коже начнёт засыхать, а она покроется коркой.
Включаю воду в душевой кабине. Настолько горячую, что она обжигает. Стою так некоторое время. Пар распространяется по комнате. Ещё чуть-чуть, и я сварюсь. Но струи воды приятны. Прикрываю глаза, тело ватное. Хочется спать и есть. Вдруг ощущаю, что температура падает до нормальных значений. Человеческих.
Открываю веки и вижу волосатую руку, шурующую в районе крана.
Затем тело, прижимающееся ко мне сзади. Хочется оттолкнуть его. Послать к чертям, но, когда губы целуют плечо. Изгиб шеи. Я теряюсь. Снова нежность. Кнут и пряник.