Куратор. Дилогия
Шрифт:
Решив, что слоняться по пустому зданию в поисках приключений на свою задницу как минимум глупо, мужчина поднялся на крышу соседнего недостроенного дома и, достав бинокль, принялся наблюдать.
Ждать пришлось до самого позднего вечера. Обычно в это время всякая жизнь в подобных трущобах замирает, но сейчас небольшая парковка у входа в гостиницу оказалась необычайно оживлённой.
Вереница различного транспорта двигалась непрерывной колонной, останавливаясь лишь для того, чтобы высадить очередную группку людей. Прежде чем она закончилась, Глухов насчитал не меньше
Вспыхнувший свет на шестом этаже заставил переключить внимание Глухова с парковки. Прильнув к окулярам бинокля, сыщик внимательно разглядывал огромное, судя по всему, занимавшее весь этаж помещение.
В центре него находился небольшой камень-обелиск лазурного цвета, от которого на пол свисали гроздья трубок.
– Ни хухры себе мухры, – присвистнул Глухов, глядя, как в зал вливается поток людей. Пленников тащили, словно безвольный скот, отвешивая оплеухи и толкая к обелиску.
Спустя десять минут броуновское движение в помещении прекратилось, и каждый участник непонятного шоу, видимо, занял отведённое ему место.
Ближе всех к алтарю оказался невысокий человек, облачённый в серый костюм тройку, совершенно не вяжущийся с пародией на одежду окружавших его бандитов.
Вот этот человек поднял руку, и все повернули в его сторону головы. Активно жестикулируя, выступающий что-то втолковывал своей пастве, но из-за приличного расстояния Глухов расслышать ничего не смог.
Впрочем, ораторствовал «костюм» недолго, каких-то пару минут. Закончив накачивать толпу, он ткнул рукой в ближайшего пленника и, на пару секунд задумавшись, выбрал из загудевшей толпы человека.
Двое других бандитов подхватили жертву под руки и поволокли к камню. «Костюм», взяв руки пучок трубок, на концах которых появились длинные иглы, принялся с размаху всаживать их в бедолагу.
В отличие от пленника, выбранный кандидат, гордо вскинув голову, подошёл и, приложив ладонь к алтарю, взял иглу и воткнул себе в глаз.
– Твою ж мать! – не удержался от возгласа Глухов, наблюдая за этой картиной.
К его удивлению, бандит с трубкой в глазу не упал, а замер неподвижной статуей. Пленник же, брошенный на пол, выгнулся совершенно невообразимым образом и заорал. Ростиславу даже показалось, что он услышал этот крик, несмотря на разделявшее их расстояние.
Трубки засветились лазурным светом, словно по ним побежала какая-то жидкость, устремившаяся в обелиск. Алтарь начал впитывать в себя непонятную субстанцию и задрожал.
Предводитель секты задвигал руками, делая очередные пассы, и вот уже лазурь устремилась по одной единственной трубке прямо в голову сектанта.
Бандит вздрогнул и опустился на колени, на глазах меняя очертания и все больше и больше походя на пленника, лежащего сейчас без движений.
Ещё несколько минут – и вот совершенно другой человек предстал перед ликующей толпой. Расправив плечи, он гордо прошёл сквозь обступивших его людей, ободряюще хлопающих по плечам. На бездыханное тело, валяющееся возле алтаря, за исключением других пленников, никто не обратил внимания.
После
Глядя на происходящее, на все эти убийства, на камень, который с каждой смертью сиял все ярче, Глухов пришёл к неожиданной мысли, внезапно пронзившей его мозг. Его наниматель, этот мелкий ублюдок, если и не знал, что здесь происходит, то точно догадывался.
Сыщик потянулся к телефону во внутреннем кармане, желая позвонить Шипову и наконец-то понять, что за чертовщина здесь твориться.
– А ты не изменяешь своим привычкам, приятель, – раздался голос старого друга почти у самого уха.
Наверное, только врождённая реакция спасла Ростислава от смерти в ту ночь. Выхватив верную дубинку, оставшуюся у него ещё со времён службы патрульным, он наотмашь ударил на звук голоса.
Громко вскрикнув, бывший друг отшатнулся и схватился за глаза, но тут же получил коленом в пах. Уж в чем в чем, а в уличных драках Глухов был далёк от кодекса чести, предпочитая выводить противника из строя в максимально короткие сроки.
Опустив ещё пару раз на спину скулящего предателя дубинку, мужчина отскочил назад, замерев всего в паре шагов от края крыши.
– Я смотрю, ты, говнюк, теперь с друзьями ходишь? – крутя в руке дубинку, проронил сыщик, глядя, как из тени вышли двое в «униформе» Цепей и направились в его сторону.
Обернувшись, Глухов глянул вниз. Да уж, крыша семиэтажного здания… Тут вообще без вариантов. Бросил взгляд на зал.
Там всё оставалось по-прежнему. В окнах также горел свет и продолжался странный, бескровный, но от этого не менее убийственный ритуал. Никто из проводящих его тварей не заметил действа, происходящего на соседней крыше.
«Значит, новых гостей быть не должно», – предположил Ростислав, прикидывая, как бы с наименьшими потерями избавиться от прущих на него амбалов.
– Мы лишь хотели поговорить, не стоит делать глупостей, – проронил один из них.
Глухов сосредоточился на говорящем, стараясь сохранить в памяти даже малейшие детали. Хотя, такого будет трудно не узнать даже в толпе.
Кожанка с цепями, татуировки на пол-лица в виде оскаленного черепа, разноцветный хаер и спокойный голос… Голос, который мог принадлежать солидному мужчине лет сорока, имеющему жену с парочкой детишек и небольшой домик, но никак не отморозку из банды.
– Да вроде и не собирался, – выхватывая пистолет, произнёс Ростислав, открывая беглый огонь.
Пистолет, выданный в агентстве, оказался куда лучше табельного огнестрела, но хуже плазменных пушек, которыми бывшему полицейскому пару раз доводилось пользоваться.
Впрочем, бросившемуся на него сектанту хватило и такого. Пуля, угодившая в живот, замедлила движение, а прилетевшая в висок дубинка уронила урода на крышу.
Второму сектанту сыщик выстрелил для начала в колено, но тот успел прыгнуть на Глухова, едва не сбросив на землю. Сцепившись, противники стали кататься по краю карниза, рискуя свалиться в любое мгновение.