Куратор. Дилогия
Шрифт:
Эх, слушал бы и слушал эту классную историю, но время не ждёт.
Буквально на вторые сутки после того случая в банде начались непонятные бурления. То тут, то там зазвучали странные слова и шепотки. Подчинённые все больше обсуждали, что после такого провала банда уже не та.
Иногда, проходя мимо своих людей, Шах слышал разговоры о силе и о возможности подняться с самого дна. На тот момент главарь не придал этим словам особого значения, так как порой и сам толкал подобные речи, мотивируя подчинённое ему стадо.
Брошенный
И тут пришла очередная напасть: стали исчезать люди. Иногда возвращаясь, иногда – нет. Шахов пытался надавить на вернувшихся, надеясь получить хоть какие-нибудь объяснения, но те только странно улыбались и отнекивались, уходя от ответа.
Применять силу главарь побоялся. Каким-то внутреннем звериным чутьём осознавал: стоит ему сейчас расправится хоть с одним из вернувшихся, и он сам исчезнет.
Так, с ужасающей скоростью бандит стал терять верных людей, становясь заложником своих бывших подчинённых.
– А потом вечером ко мне в квартиру ввалился хмырь в сером костюме и сделал предложение, от которого не отказываются.
– Сколько к тому моменту с тобой осталось людей?
– Все те, кто сейчас висит верх ногами в лабе, – скривился Шах.
– А чего не лёг под более сильного? Не первый раз небось прогибаться пришлось бы, – ехидно бросил Глухов.
– Так оттого не лёг. Не захотел делиться властью. Его поэтому с самого начала и завербовали. Понимали, сволочи, что не согласится. А убрать то ли сил в начале не хватило, то ли решили оставить на десерт, приготовив десертную «дурь». Угадал? – повернулся я к Шаху.
Бандит промолчал, но по глазам было видно, что попал в самое яблочко.
– Здесь, – ткнув здоровой рукой, мужчина остановился перед небольшой дверью.
Я кивнул Глухову, чтобы он проверил обстановку, а сам, не отпуская отморозка, прижал к его горлу бритву. Так, на всякий пожарный.
– Пусто, – доложил Рос, включив свет в маленькой подсобке.
Комнатка три на три метра, с одним стеллажом, на полке которого стояло пустое пластиковое ведро.
– За какой канделябр дёргать? – спросил я у старавшегося дышать как можно менее глубоко бандита.
– К-канделябр? – непонимающе переспросил Шах, и из тончайшего разреза на шее показались капельки крови.
– Башкой не верти, кретин! Куда твою руку прикладывать, чтобы ларчик открылся? – я толкнул хромоножку в чулан, где его тут же взял на прицел Глухов.
Двигаясь, словно разбитый параличом девяностолетний старик, Шах сам добрался до стены и приложил руку к плитке, совершенно не отличающейся от своих сестёр.
Щелчка никакого не прозвучало, хотя я почему-то ожидал. Зато на уровне лица бандита открылась тонкая прорезь, сантиметра три шириной, и он принялся быстро надиктовывать комбинацию цифр.
Вот теперь, стоило Шаху закончить, щелчок раздался. Небольшая секция стены стала
– Я выпо… – стал поворачиваться Шахов, но тут ему на затылок опустился мой кулак и он, отключившись, рухнул на пол.
– И зачем? – спросил Ростислав, глядя на валяющегося на полу отморозка. – Тем более он не рассказал, как здесь очутился.
– Ничего интересного мы бы все равно не услышали. Не переживай, живой он, – успокоил я сыщика, – просто не хочется, чтобы он из какой-нибудь незаметной заначки вытащил пистолет и прострелил твою дурную голову.
– Вот же ж спасибо за беспокойство, – шутливо сделал полупоклон Глухов.
– А ты не так безнадёжен, – улыбнулся я, нашаривая выключатель на стене. – У старушки есть шансы.
– Это вряд ли. Твою ж мать! – выругался Ростислав, стоило свету зажечься.
– Повторяешься, хотя тут я с тобой согласен, – произнёс, рассматривая длинные стеллажи, заставленные разнообразным оружием. – Он войну устроить собирался, что ли?
– На сотню людей точно бы хватило, – кивнул Глухов, вскрывая один за другим ящики, уложенные штабелями вдоль стен. – Патроны, патроны… О, взрывчатка!
– Плохо.
– Чего это вдруг? Наверняка найдём, где использовать, – удивился напарник, но останавливаться не стал, продолжая вскрывать находки.
– Слишком много подарков. Фургон, мало охраны, оружие со взрывчаткой. Чую, грядёт волна большого дерьма.
– Удивил, бляха-муха! Когда-то было иначе? Лучше скажи, что делать со всем этим будем? Мы вдвоём тут до самого утра провозимся. А если верить этому уроду, то у нас ещё часа полтора в запасе. Максимум два.
– Это как раз-таки не проблема, – успокоил я его. – Ты, кстати, со взрывчаткой работал?
– Нет, откуда? Виноградов, тот вроде что-то знает. У него в отряде точно сапёр был.
– Ладно, тогда смотри внимательно, – отыскав ящик с радиодетонаторами, я показал Глухову что, куда и в каком порядке подключать.
– Кажись, понял, – спустя десять минут кивнул сыщик. – Куда ставить будем? И все-таки, как ты планируешь перетаскать все это барахло?
– Сейчас увидишь, – взяв в одну руку ящик со взрывчаткой, второй схватил бессознательного Шаха за ногу и поволок обратно в лабораторию.
Добравшись до зала, закинул бандита обратно на стол. Глухову же указал на примеченные ранее пульты от цепей.
– Снимай двоих, – приказал я.
Ростик, кивнув, взял большой пульт и, потратив пару минут на изучение, стал набирать на нем какие-то комбинации.
Первым на пол опустился крупный, обнажённый по пояс мужчина с вязью татуировок во всю спину. Следом с лёгким стуком приземлился индивидуум поменьше. Выделялся он помятым хаером огненно-оранжевого цвета.
– Ну что, на ком опыты проводить будем? – вслух подумал я. – Царь, царевич, король, королевич…