Курьер Иных миров
Шрифт:
Неожиданно представившись, хотя она уже давно прочитала его имя на бейджике, доктор сменил раствор в капельнице и еще некоторое время болтал о том, каковы его догадки о напавшем.
Собака. Бешеная собака, натасканная на убийство.
Что ж, спорить она не собирается. Собака так собака, все равно никто не поверит в правду. Она-то уж понимала это как никто. Значит Митр не галлюцинация. Кто же он? Ни один из подопытных этого не знал. И даже она сама не знала. Интересно, эта девица вернется, чтобы ее добить? Почему-то мысль не пугала. Возможно из-за действия обезболивающих, а может
Мысли текли довольно вяло, и Алиса не заметила, как уснула снова…
Проснувшись от резкого толчка и дикого биения сердца. В палате было темно, но Алиса была УВЕРЕНА, что рядом с ней кто-то есть. Кто-то. Кто хочет ее убить.
Распахнув глаза, женщина повернула голову налево и тут же столкнулась взглядом с ней. С ликвидатором.
– Ну и зачем же ты выжила, дорогуша? Неужели ты не понимаешь, что зря? – Странно улыбаясь и тихо шепча, девушка разглядывала Алису, словно любуясь. – А вот остальные не были так настырны. Николай Петрович умер сразу… – Сердце Алисы пропустило стук, когда она поняла, О КОМ говорит ликвидатор. – Лидия Геннадьевна еще пыталась подергаться, но ей тоже всего минуты хватило. А вот Алексей Иванович сопротивлялся… о, как он сопротивлялся!
Тихо рассмеявшись, девица склонилась к лицу Алисы, но неожиданно отшатнулась от взгляда, полного ненависти, при этом достаточно нелепо открыв рот, полный некрасивых, неровных, но очень острых зубов.
– Аватар???
Где?
– Ты аватар?! Дерьмо! – Засуетившись, ликвидатор выудила из кармана мобильник и, сделав вызов, что-то быстро и резко затараторила, причем Алиса не разобрала ни одного знакомого слова. То ли арабский, то ли китайский… резкий выброс адреналина обострил все чувства, но даже этого было недостаточно, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление – тело попросту не желало двигаться.
Тем временем девица закончила общение на повышенных тонах и, снова подойдя к Алисе, недовольно заявила.
– Так, дорогуша, смерть отменяется. Идешь со мной.
Идешь? Она издевается? Да Алиса даже кулак сжать не может, какой "идешь"? Чувствуя, как в груди поднимается глухое, но злобное раздражение, сжала зубы и попыталась взглядом убить ту, что меньше суток назад без сомнений почти убила ее.
Ненависть. Яркая и незамутненная ненависть.
Наверное, столь яркая эмоция была противопоказана организму, находящемуся в реанимационном блоке, потому что в глазах помутилось и, уже теряя сознание, она расслышала жуткий вопль боли.
Странно, в боксе она одна. Кто кричал?
И снова она пришла в себя не потому, что выспалась, а потому что почувствовала опасность. Буквально все кричало об опасности. Да что за черт?! Виски раскалывались от боли, глаза неожиданно слезились, зато в теле чувствовалась такая легкость, словно она только что пришла с массажа.
Сжав руку в кулак, женщина дернулась от неожиданности. Кулак сжался с такой легкостью, что Алиса тут же подумала, что спит до сих пор. Подняв руку, поднесла ладонь к лицу, чтобы увидеть. Увидела. Рука. Просто рука. Её рука.
Согнув ноги в коленях, нахмурилась. Этого не могло быть. Мимолетный взгляд в окно и, прикинув по серости, поняла, что около пяти утра.
Стоп.
А где ликвидатор?
Поймав себя на том, что мозг работает в каком-то странном компьютерном безэмоциональном режиме, Алиса решила, что разберется с этим после. Сначала ликвидатор. Почему она ушла?
Вытерев простыней слезящиеся глаза, поняла, что ей не нравится тяжелый запах, стоящий в комнате. Странно, до этого она его не чувствовала. Да, до этого запах был стандартным – антисептики, антибиотики и все остальные запахи, присущие больнице. Но этот…
Тяжелый, металлический… густой запах крови.
Крови?
Напрягшийся мозг тут же посоветовал посмотреть на пол. Почему на пол?
А потому, что пахло с пола.
Резко сев и попутно удивившись полному отсутствию боли, женщина закрыла рот рукой, чтобы не закричать. На полу лежала она, ночная гостья. Мертвая. Словно сломанная кукла, девушка лежала в странной позе, скукожившись и зажимая руками окровавленное лицо.
Лицо, полностью залитое кровью.
Отстраненно отметив, что, судя по подтекам, у ликвидатора повреждены глаза, уши и довольно много крови натекло из носа, некоторое время просто разглядывала труп. Да, судя по всему, она умерла.
Как?
Почему???
И тут мозг выдал новую гениальную мысль – бежать!
Но…
Нет времени! Бежать!
Да, надо бежать. Меньше чем через час состоится утренний обход, и она вряд ли сможет объяснить появление трупа в боксе, а еще могут появиться те, кому звонила девица. И непонятно, что страшнее – Митр, без сожаления ликвидировавший всю их исследовательскую группу, или родная полиция.
Осторожно встав, некоторое время просто постояла. Удивительно, но тело не болело абсолютно. Ни тело, ни шея… только глаза щипало, да периодически покалывало, словно в них полопались сосуды.
Быстрый осмотр бокса удручил – одежды не было. А так как в реанимации на пациентов не принято надевать даже ночнушки, не говоря уж о нижнем белье, то Алиса до сих пор стояла, кутаясь в простыню, которой была накрыта.
Побег отменяется?
Черта с два!
Взгляд на ликвидатора и решение, от которого не возмутился даже внутренний голос. А что? Фигуры у них похожи…
Отстраненно удивляясь тому, как просто у нее получается раздеть девицу, попутно отметила, что трупное окоченение еще в процессе, а значит прошло меньше двух часов с момента, как девушка умерла. Не оставлял вопрос "почему", но об этом можно будет подумать и позже.
Уже завязывая шнурки на кроссовках, беглянка подумала, что неплохо бы переложить тело, оставшееся в одном нижнем белье, на кушетку, но потом решила, что ей это не под силу. Да и время утекало так быстро, что Алиса уже начала сомневаться, что успешно выберется из больницы.
Хотя говорят, дуракам везет, а о ней по-другому не скажешь. С момента, как ей приснился Митр, Алису не оставляло ощущение, что реальность превратилась в бред. Ликвидатор, убивающая зубами, а затем умирающая от разрыва сосудов, она сама, чувствующая себя так, словно перепила энергетиков… Да сам факт того, что она идет по коридору больницы в одежде, снятой с трупа, наводил на невеселые размышления.