курьер.ru
Шрифт:
— С Россией связь есть? — спросил другой раненый, Иосиф — худой, загорелый парень. Его темная «шкиперская » борода аккуратно обегала подбородок, а усов не было вовсе.
— Связь-то есть, — майор показал на телефон, оставленный Ченом, — да толку нет. Уже звонил в Москву, в российское Министерство обороны. Но я гражданин Таджикистана, они, понимаете, и слушать не хотят.
— Давай сюда!
Борода, забрав у Рахима телефон, зажал его в тяжелом кулаке и большим пальцем — бип, бип, бип — набрал Москву:
— Алё! Турфирма «Южный крест»? Толян на месте? А ты кто такая?
— Дай-ка мне! — Мобильник перешел к Есаулу. — Алло, штаб казачьих войск? Полковника Разумовского! Ваше высокоблагородие, на Южном фронте осложнения. Инородцы попирают русский флаг, хотят устроить грязный масонский суд над патриотами-казаками... Что? Жиды? Не-е-е, жидов тут вроде нет, разве что наш один...
— Давайте я! — телефон забрал Иосиф. — Здравствуйте, Виолетта Абрамовна, Ося говорит. Позвоните, пожалуйста, Лазарю Марковичу в Третий департамент МИДа и скажите, что Ося-таки лежит сильно раненый и не знает, как теперь ехать в Москву. Конечно, здесь все серьезно, могут даже убить, вы представляете! Как ваше здоровье, как Лелечка? Передайте от меня привет, скажите, скоро увидимся...
В глазах Рахима, напряженно слушавшего переговоры, появилась надежда, а с ней и конкретная мысль. Он обернулся к Алексею:
— Готовь спецгруппу. Да запиши у всех ребят размеры одежды и обуви.
— На хрена? — лениво откликнулся Борода.
— Не «на хрена», а «есть»! Понятно, товарищ старший сержант?!
В голосе майоре послышался металл, черные глаза блеснули яростью, всегда готовой прорваться у восточных людей:
— В магазин пойдем, понимаете...
— Есть, товарищ майор! — Борода встал по стойке «смирно», по-американски вскинув ладонь к непокрытой голове. В русбате такое допускалось, поскольку строевые приемы были взяты у западных армий.
Борода уже повернулся к выходу, когда землю сильно тряхнуло. Откуда-то из-за гор докатился тяжелый гул. Все здоровые выскочили из палатки. Казалось, все успокоилось, но со стороны небольшой речушки, на берегу которой был разбит русский лагерь, раздался нарастающий шум. Вода в речке вдруг пошла вспять, быстро прибывая, затопила отмель перед лагерем, подошла вплотную к палаткам, но, постояв несколько минут, откатилась вниз.
— Ни хрена себе! — поскреб Борода в бороде. — Чего только в бурной жизни не повидал, но такого...
Глухой шум не умолкал. Судя по всему, что-то происходило в ущелье, в котором протекала большая река и где стояла туземная дивизия во главе с пехотным генералом, командующим контр террористической операцией.
***
Дивизия располагалась на берегу реки, не очень широкой, но полноводной и быстрой. Утром, совершив переход через горные джунгли, сюда подошли китайцы. Сейчас перед позициями повстанцев остались лишь усиленные караулы, весь личный состав готовился к переброске
Над речной долиной разносился гул многочисленных моторов. На извилистой гравийке, идущей вдоль реки, под береговыми скалами прогревала двигатели колонна боевой техники. Впереди встал американский полевой радар «Эм-Стар» на гусеничном ходу — человека он засекает на расстоянии до пяти километров, так что засады можно было не опасаться. За радаром пристроился генератор помех — он подавит сигналы, с помощью которых повстанцы могли бы привести в действие радиоуправляемые мины. За генератором стояли «Леклерки» — новейшие французские танки. Каждый из них имел бортовой компьютер, подключенный к единой сети полка; командир дивизиона на своем дисплее видел положение танков на местности, количество снарядов и горючего, которое осталось у каждой из его машин. Замыкали колонну немецкие БТРы «Луке» и американские боевые машины пехоты «Брэдли».
В воздухе вот-вот должно было появиться звено «Апачей». Вертолеты пошли на повторный заход для ракетного удара по русскому лагерю, когда комэск получил «отбой» — времени уже не было, а вертолеты требовались для сопровождения колонны.
К маршу готовилась грозная сила, которая намеревалась, подойдя к столице, стать мощным фактором военного равновесия и попридержать амбиции самоуверенных янки и их мусульманских выкормышей. Тем самым будут созданы гарантии безопасности для людей, связанных с континентальным Китаем. Китайский батальон включили в состав дивизии — таков был компромисс, достигнутый с генералом Кьонгом.
Солдаты выстроились на широкой поляне, плавно сходящей к берегу; пехотный генерал зачитал обращение ГКЧП, затем боевой приказ на марш. Позади генерала стоял штаб дивизии. Воинственно блестели серебряные тигры на малиновых беретах.
Внезапно в вышине прошел короткий гул, что-то мелькнуло над лесной вершиной, быстро удалившись вверх по течению реки.
Построение продолжалось, вот-вот должна была прозвучать команда: «По машинам!»
***
В море шла эскадра. На фоне туманно-голубого моря виднелся авианосец «Китти Хоук»: острый, далеко вперед вытянутый нос, светло-серый корпус, массивный и высокий, плоский, как доска; над ним, чуть сбоку, многоэтажная граненая башня. На палубе прохаживались матросы и офицеры в белой форме и ярко-оранжевых жилетах. Стояли гладкие, остроносые корпуса истребителей: «Грумманов», «Фалконов», «Иглов». Один из них, взревев турбинами, резко разогнался по палубе, затем, чуть провалившись над морем, по крутой дуге ушел вверх, разворачиваясь в сторону гористого берега.
С линкора «Миссури» поднялся вертолет Красного Креста, на котором летели Элизабет и Джейн — невысокая худенькая девушка в очках, с прямыми светлыми волосами. Они не разговаривали, даже в глаза друг другу не смотрели. При случайном обмене взглядами Элизабет видела в глазах Джейн две эмоции — осмысленное подозрение и иррациональную глухую злобу. То и другое было направлено на нее, Элизабет Холленфилд, в той злополучной поездке почему-то оставшуюся невредимой. Было видно, что изнасилование тяжело ударило по психике Джейн.