Курочка, открой дверь
Шрифт:
— Ты гляди — сам проснулся, — услышал Прохор смутно знакомый голос. — Железный мужик — ничто его не берёт!
Голос звучал бодро, даже весело. Прохор попытался разглядеть людей вокруг — неожиданно для себя он узнал казаков, что заезжали переночевать не так давно, и… своего соседа Николая. Одежда их была изрезана и изорвана, тела покрыты ранами, из которых сочилась кровь. Она уже образовала приличных размеров лужу на полу. У одного — Фролка, вспомнил его Прохор — не было руки почти по локоть, но ему будто бы было всё равно. Остальные тоже не выказывали беспокойства о своих ранениях.
— Ну вот, — весело сказал Фролка, — а говорил, не
— Что вам надо? — резко спросил Прохор. Слова дались с трудом, голова закружилась. Он упёрся руками в пол, чтобы не опрокинуться на спину.
— Ишь ты каков! Ещё и ругается! Ну в самом деле — железный, — непринуждённо произнёс Фролка и добродушно рассмеялся. — Эк они тебя напичкали-то, еле шевелишься. Стенька, дайка ему настоечки хлебнуть. Попрочистит мозги то.
Стенька отстегнул с пояса флягу, отвинтил крышку и поднёс Прохору.
— Чего вам надо? — снова строго спросил тот.
— Да ты пей, пей — полегчает. Ничего нам не надо от тебя. Подмогнём только немножко и дальше поедем.
Казаки хохотнули.
— Услуга за услугу, как говорится, — подмигнул Фролка.
— Малёха неравноценный обмен-то у нас выходит, ребята, — хмуро отвечал Прохор. Он отхлебнул из фляги. Глотку обожгло. Огненная волна прокатилась по горлу и разлилась в желудке. На глазах выступили слёзы, дыхание перехватило. Прохор закашлялся, но голова и вправду прояснилась, по телу побежало тепло, мышцы начали будто оттаивать.
— Ну это уж время покажет, равноценный, али нет. Каждый сюда по собственной воле пришёл.
— А ты-то тут зачем, — буркнул Прохор Николаю, — только зря ведь помрёшь.
Николай выглядел хуже всех. Он сидел у стены, прислонившись к ней спиной. На его раны было страшно смотреть. Прохор вспомнил, что слышал его голос, перед тем как чудовищная сила разворотила операционную Андрея и потащила стол. Он собрался расспросить Николая, как вдруг в комнату вошёл пьяница-Семён.
— Рукастый зашевелился, — заговорил он чётко и ясно, в совершенно несвойственной манере. — Скоро вылезет.
— И из лагеря новая порция зверолюдов подходит, — сказал Ерошка.
Фролка на секунду задумался, оглянулся вокруг.
— Всё-то им не терпится, всё то они спешат, — вполголоса произнёс он. — Яблочко от яблони… Придётся поторопиться… Да думаю сдюжим. Должны.
Он наклонился к Прохору, ухватил его рукой за рубаху и одним движением поставил на ноги.
— Начнём, помолясь.
Прохора шатало, от резкой смены положения мир снова поплыл перед глазами. Николай тяжело поднялся и подошёл к остальным. Все шестеро встали вокруг Прохора, развернувшись к нему спиной.
— Эх, так и не хватает Епифана, — послышался голос Фролки. — Ну да ладно, уж как-нибудь. Пару б часов простоять и будет… Держись давай, Прохор. Главное — не боись, мы тебя в обиду не дадим, сбережём. А вы, братцы… до свидания что ли. Много мы вместе прошли. Даст бог — ещё столько же пройдём.
Казаки вразнобой прогудели что-то ободряющее в ответ.
— Дайте мне саблю! — Прохор попытался протиснуться между казаками, но те встали плотнее и не пускали его. — Дайте саблю мне, я тоже драться буду!
— Не мешай, Прохор, — Фролка произнёс эти слова совершенно изменившимся голосом, холодным и жёстким. Спорить с обладателем такого голоса совершенно не хотелось. Прохор затих, крепко стиснутый шестью телами.
Казаки отстегнули
Несколько тяжёлых предметов ударились о пол комнаты. Что-то ярко сверкнуло, раздался оглушительный резки хлопок. Прохор потерял сознание.
* * *
Андрей вошёл в командный пункт. Пресветлый проявлял всё больше активности, так что все параметры восприятия пришлось снизить практически до человеческих. Управлять в таком состоянии операцией без спецсредств было уже проблематично. Сашка и Егор сидели в своих креслах-коконах и следили за происходящим с камер на тактических шлемах штурмовиков.
— Что это за хрень такая? — обратился Егор к Андрею. Несмотря на свой более чем почтенный возраст, Егор был самым молодым и неопытным из трёх «великих». Оттого в подобных неожиданных ситуациях он по привычке старался узнать мнение своих старших товарищей.
— Не представляю, — ответил Андрей.
— И я впервые такое вижу, — вступил в разговор Сашка. — Орден тоже никогда не сталкивался ни с чем подобным. Эти шестеро «казачков» буквально затягивают куровода в кокон. По показаниям датчиков, все шестеро мертвы уже несколько минут, но процесс продолжается. Куровод внутри, судя по пульсу и дыханию — без сознания. Видимых повреждений не наблюдается.
— Пускай штурмовики вытащат его оттуда. Только аккуратно.
Сашка отдал приказ. Трое солдат, закинув оружие за спину, двинулись к конструкции, которая начинала напоминать абстрактную статую, выставленную в центре комнаты. Внезапно из разодранных тел казаков в разные стороны выстрелили извивающиеся жгуты. Их было не меньше сотни. Вцепившись в пол, стены и потолок, они натянулись и подняли укутанного в казаков куровода над полом. Волосы опутали ноги шестерых мужчин, и, ломая кости и разрывая мышцы, закрыли кокон снизу. Несколько штурмовиков успели увернуться, остальных жгуты пронзили насквозь — могучие черные фигуры трепыхались словно мошки, попавшие в паутину.