Курорт на краю Галактики

Ерпылев Андрей Юрьевич

– Что-нибудь? Да он расскажет все! Вот только приведут его в более-менее приличное состояние… Ценакиремане больше всего на свете ценят свою жизнь и этот – не исключение.

– Почему же он тогда отважился на такое опасное дело, как захват станции?

– Ну… Разные, знаете ли бывают мотивы… Может быть деньги, может быть неудовлетворенные амбиции… Может быть его просто принудили к этому каким-то путем…

– Что-то не производил он впечатления подневольного!

– Как знать. В конце концов, возможно, это просто ненависть ко всем, отличным от его расы. Или месть

за погибших родственников.

– Погибших?

– Естественно. В конфликте, длящемся уже несколько сот лет погибли сотни тысяч его соплеменников… И миллионы ни в чем не повинных жителей Галактики.

– Так много?

– Да, девочка, очень много. Вы даже не представляете себе масштабов конфликта и жертв принесенных на его алтарь…

– Странно. До последнего времени я считала, что в Галактике давным-давно царит мир и благоденствие, а Комиссия призвана лишь противодействовать всякой недозволенной торговле или подобным террористам-одиночкам.

– Теперь вы знаете, что это не так. Но всем истинное положение дел знать совсем не обязательно. К чему нарушать Равновесие?

– Но…

– Это только подорвет Стабильность и ни к чему хорошему не приведет.

– Нет, я хотела сказать другое: откуда вы так хорошо все это знаете. Я вот, к примеру…

Мерганец широко улыбнулся:

– Я просто очень любопытен, дорогая. Ну и люблю почитать на досуге, причем, не только бульварное чтиво или биржевые сводки…

– А вы не из этих?..

Я неопределенно покрутила в воздухе рукой, не зная, как выразиться, но господин Ловенбухр перебил меня, улыбнувшись еще шире:

– Отнюдь. Я просто не в меру любопытный, старый и толстый мерганец…

Глаза его при этих словах совсем не улыбались…

* * *

Я взяла со столика, стоящего рядом с шезлонгом прохладный орех, похожий на кокосовый, но, почему-то, ярко-оранжевого цвета, поднесла к губам воткнутую в его вскрытое нутро соломинку и втянула добрый глоток бодрящего сока.

М-м-м! Приятно… Хотя, на мой вкус, кокосу все-таки проигрывает. Слишком сладкий что ли? Вот если бы туда добавить минералки, капнуть немножечко чего-нибудь спиртного и хорошенько перемешать… Нет. Врачи запрещают, значит действительно нельзя.

Если бы вы только знали, как мне осточертела эта скукотища на берегу ленивой зеленой лужи, именуемой океаном!

Отставив приторный напиток, я попробовала читать, но строчки никак не желали складываться в связные предложения, повествующие об очередных приключениях прекрасной Евдокии, на этот раз попавшей в логово людоедов. Интересно, прикончит ли когда-нибудь свою несгораемую, непотопляемую и еще десяток «не» героиню плодовитая Анастасия Амурцева или еще книг на пятнадцать у нее запала хватит? Нет, скорее всего такие индивидуумы, как Дуня Потемкина, один раз родившись, уже воле автора не подчиняются…

Раза три в нескончаемой эпопее приключений соблазнительной суперменши (супервуменши?) должен был произойти закономерный финал, но Амурцева никак не могла расстаться с полюбившейся читателям (и особенно – издателям) героиней. Первый раз по всем законам «хэппи-энда»

она попыталась выдать ее замуж за некого мачо (как там, интересно, поживает тот – станционный?) со всеми вытекающими отсюда последствиями, но тихая семейная жизнь оказалась Дуне не по нраву. Поэтому в следующий раз писательница, несомненно проплакав над рукописью романа ночь напролет, завалила свое создание в пещере, предоставив соратникам и спасенным ей персонажам целых десять страниц надгробных, благодарных и покаянных речей… Не на такую напала!

Я не слишком скрупулезно слежу за перипетиями авантюр Потемкиной (к тому же, часто возвращающейся в свое прошлое или вообще попадающей в какие-то иные миры, дабы основать новую сюжетную линию), и многих книг не читала, поэтому допускаю, что попыток ее похоронить было больше, но последней на моей памяти был таран космолета, захваченного пиратами. Особенного резона в этом самоубийственном подвиге не было, тем более, что все заложники уже были освобождены, но романистка торопилась захватить неистребимую Дуню врасплох… Да и как было не дать покрасоваться на публике мужественному Марку Рубинштейну, верному спутнику и не очень удачливому возлюбленному героини (Ну так – разок-другой за книгу, не более… Поцелуй, только поцелуй, ничего такого!) с очередной траурной речью? Как назло, глайдер Потемкиной был оснащен очень мощной катапультой и она воскресла уже в следующей книге…

Вообще – глупость все это! Откуда, скажите на милость возьмутся такие вот девушки, как Евдокия Потемкина? И красавица, и умница, и бесстрашна, как… Как не знаю кто. Баснословный Штирлиц в юбке какой-то! Хотя, юбки она как раз и не носит… Только обтягивающие бриджи или вечерние платья…

Мои окололитературное брюзжание прервал мелодичный зуммер телефона, закамуфлированного под точно такой же орех, только ярко-лилового цвета. Он даже трубку имел приспособленную для человеческих ушей, но вот традиционный адагрухский «позывной» я в первый же день велела заменить на нечто более благозвучное.

– Да-а-а… – проворковала я в микрофон. – У аппарата…

– Уважаемая госпожа Прямогорова, – послышался в мембране сладкий, словно патока, голос гостиничного портье. – Прошу прощения за то, что отрываю вас от отдыха, но с вами желает переговорить один господин. Он не представился, хотя утверждает, что вы с ним хорошо знакомы…

Неужели Мой прилетел? Нет, это фантастика. Может быть кто-нибудь знакомый по «заточению» на станции? Интересно.

– Хорошо. Соедините нас.

– Нет, он настаивает на личной встрече…

Хм-м! Как говаривала Алиса из Зазеркалья: «Чем дальше, тем интересьше и интересьше…»

– Ладно. Пусть посидит в холле, а я буду через пятнадцать минут.

– Он просит не утруждать себя и хочет навестить вас на пляже лично.

– Не возражаю. Укажите ему дорогу, будьте любезны…

Портье вежливо попрощался и отключился.

Неужели все-таки Мой? Вот был бы сюрприз!

Я прикрыла глаза и приготовилась ждать, задавливая в себе желание оглядываться ежесекундно на близкий отель. Пусть уж сюрприз будет полным…