Курорт

Литтл Бентли

Его ждала смерть. Райан понял это, пока его тащили по дороге. Ноги заплетались и отказывались ему повиноваться. Умирать не хотелось. Ему еще много чего хотелось сделать, много где побывать. Хотелось к родителям и братьям. Хотелось увидеться с друзьями в Калифорнии. Хотелось… так многого! Он заплакал, но не издал ни звука. Сквозь слезы и мрак мальчик не мог разглядеть дороги, но этого и не требовалось. Старик держал его мертвой хваткой и тащил за собой. Райан и сам прекрасно знал, куда они направлялись.

Они дошли до него гораздо быстрее, чем Турман-младший считал возможным. Он увидел его уже с тропы, настолько ярко горели огни. Старый курорт

полностью восстановился. Райан вытер свободной рукой слезы и увидел множество зданий, которых прежде там не было. Они выглядели иначе, чем он ожидал. Казались, с одной стороны, современными и в то же время старомодными. Это были строения из различных эпох. У подростка создалось впечатление, что в одном месте собрали кусочки Реаты различных времен.

Они прошли мимо повозки, находящейся в идеальном состоянии, на четырех новеньких колесах. На месте кучера, перехватив вожжи и уставившись вперед, словно поджидая лошадей, сидела белая фигура. Маленькая, полуголая девочка в свете луны походила на призрак.

Бренда?

Девочку легко было принять за нее, но это была не Бренда. Она ничего не сказала и даже не посмотрела на мальчика со стариком, когда те прошли мимо. А вот Райан на нее посмотрел, и груз, сложенный в повозке, тоже увидел. Детские трупы были свалены друг на друга в кузове, точно дрова. На самом верху лежал Дэвид. Голый и весь в крови, он свернулся комочком, словно клочок исписанной бумаги.

Они спустились к подножию холма, и их окружили здания. Райан видел свет в окнах: где-то горели электрические лампочки, где-то — простые свечи. Старик — Хозяин — потащил его к одному из строений в северной части комплекса, которого мальчик прежде не видел. Оно походило на особняк с привидениями и было средоточием всех прочих зданий. Старик распахнул старую скрипучую дверь, и они оказались в темной комнате, отделанной деревом и красным бархатом, с головами животных и людей по стенам. Посреди комнаты стоял трон, тоже обитый красным бархатом, но сооруженный из костей. Это был его трон. Райан решил, что старик сейчас усядется и заставит его участвовать в каком-нибудь развратном действе. Но Хозяин протащил его мимо трона, в другую комнату. Она была черной от пола до потолка. В центре ее стояла кровать. Или нечто похожее на кровать. Она была из дерева, но походила скорее на алтарь — местное подобие древнего каменного ложа, на котором людей приносили в жертву.

— Подготовьте его, — произнес Хозяин, и из мрака выступил темный силуэт.

— Нет, — прошептал Райан.

Это было первое слово с той минуты, как его похитили. Голос у него был слабый и напуганный, и именно так подросток себя сейчас чувствовал.

— Нет, — повторил он со слезами.

Ответом на его мольбы было молчание. Райан понял, что обречен.

37

Вестибюль был открыт.

Это первое, что заметил Турман, когда они подошли к бассейну. Над лестницей зиял расколоченный проем, черный, словно зев раскрытой пасти. Вначале Лоуэлл собирался прочесать местность вокруг бассейна и осмотреть тела в воде, чтобы убедиться, что среди них не было Райана. Но потом он решил вместо этого направиться прямо в вестибюль в тщетной надежде разыскать там сына или какое-нибудь свидетельство того, что он жив.

Мужчина поднялся по лестнице и пересек патио. Рейчел с детьми шли следом. Он ощущал себя первобытным человеком, идущим в храм своего божества. Как японский камикадзе, он исполнился

безрассудной отваги и чувствовал себя частью великой силы.

— Держитесь рядом, — с этими словами Лоуэлл вошел внутрь.

Он не поверил своим глазам. Все, что так впечатлило их в первый раз, исчезло. Осталось лишь пустое помещение, словно его разграбили и забросили лет десять тому назад. Один лишь факел, вставленный в щель в полу, свидетельствовал о том, что здесь не так давно хозяйничали Кукушки и их сторонники.

Справа кто-то плакал. Турман уловил лишь старческий всхлип, и тот показался ему особенно зловещим в этих обстоятельствах.

Это был консьерж.

Он сидел за стойкой возле двери — это было чуть ли не единственное, что уцелело в разгромленном холле. Вокруг валялись разбитые бутылки из-под виски.

Лоуэлл оглянулся на Рейчел и близнецов, словно искал поддержки, и шагнул к стойке. Старик, судя по всему, находился здесь вместе с Кукушками, но теперь считать его врагом было бы крайне неуместно, и Турман первым делом спросил:

— Куда все подевались? Что случилось с людьми, которые здесь работали?

— Ушли, — всхлипнул консьерж. — Все ушли.

Он поднял на Лоуэлла тоскливый взгляд и шмыгнул носом. От него разило перегаром.

— Я-то рассчитывал, что они и меня возьмут, — пробормотал он заплетающимся языком.

— Куда они ушли?

— Не знаю.

— Но вы знали, что они ушли.

— О да, — консьерж снова шмыгнул носом.

— И вам хотелось пойти с ними.

— Разумеется.

Тут вмешалась Рейчел:

— Что это за место? Что здесь происходит? Наш сын…

— Тсс. — Старик прижал палец к губам. — Они по-прежнему могут нас слышать.

— Кто? — вместе спросили супруги Турманы.

— Они.

Лоуэлл начал терять терпение. Старик, похоже, выпил немного лишнего.

— Послушайте… — попытался он образумить пьяного консьержа.

— Они все про вас знают, — перебил его тот. — Про всех вас. И используют это против вас.

Турман оцепенел. Они все про вас знают. Ему вспомнились последние несколько дней, все эти тонкие или явные намеки на его школьную жизнь. Какая бы сила здесь ни скрывалась — им известно было о его встрече выпускников. Они знали, что он отправился сюда именно в это время, чтобы не попасть на эту встречу. И воспользовались этим знанием, чтобы сломить его, выбить из колеи.

— Что это за место? — снова спросила Рейчел.

Консьерж поднялся. Он покачнулся, но на ногах устоял. И хотя выпил старик немало, сейчас он казался совершенно трезвым.

— Вы были в Музее Реаты? — спросил он.

— Мы даже не знали о его существовании, — покачали головой муж и жена.

— Обычно это часть экскурсии. Вас же водили на экскурсию, когда вы приехали? Он сразу за магазином сувениров. — Старик немного помолчал и поежился. — Вернее, тем, что было магазином.

У Лоуэлла замерло сердце:

— И что там теперь?

Консьерж не ответил.

Турман подумал о камере пыток в банкетном зале. Он посмотрел в ту сторону, но света от факела недоставало, и коридор утопал во мраке.

Рейчел сделала глубокий вдох, и по ее голосу Лоуэлл понял, что она готова заплакать.

— Наш сын пропал. Самый младший. Ему тринадцать, — стал объяснять он старику. — Мы просто хотим его разыскать. Просто хотим вернуть его.

Консьерж вдруг смягчился и заговорил более членораздельно: