Курортная Зона
Шрифт:
Вместе с двумя замами новый начальник ЛТП пересек КПП, вошел в здание штаба, поднялся на второй этаж и переступил порог своего кабинета. Уваров обратил внимание, что на входной двери красовалась новенькая, отливающая золотыми буквами табличка с надписью: «Начальник ЛТП подполковник П.С. Уваров».
«Грамотно прогнулись, черти, ничего не скажешь», – подумал Павел Сергеевич и невольно улыбнулся.
Кабинет произвел на подполковника удручающее впечатление. Поставленные Т-образно столы, два шкафа – плательный и книжный, дюжина стульев и тумбочка с телевизором «Горизонт» – вот, собственно, и вся обстановка.
«Какая-то мрачная деревянная шкатулка, надо будет здесь сделать ремонт и оживить этот канцелярский ужас», – подумал Уваров и погрузился во вращающееся кожаное кресло.
«А вот это – удобная вещь, единственное, что стоит здесь оставить, – подумал Павел Сергеевич, развернулся в кресле на сто восемьдесят градусов и уперся взглядом в портрет Горбачева, – ну и это, так и быть, пусть висит».
Все это время два его заместителя скромно стояли у входной двери и ждали дальнейших распоряжений. Наконец Уваров обратил на них внимание и велел пригласить руководящий состав ЛТП на совещание. Заодно и познакомиться.
Через двадцать минут в кабинете начальника собрался командный состав ЛТП. Кроме майоров Алексеева и Сысоева, с которыми Уваров уже был знаком, на совещании присутствовали: начмед – подполковник медицинской службы Егоров; начальник охраны капитан Павленко; три начальника отрядов – капитаны Сомов, Трусов и Ложечкин; начальник квартирно-эксплуатационной службы старший лейтенант Слободян и главный бухгалтер старший прапорщик Травкина Лариса Николаевна. Имя и отчество главбуха Уваров мягко выяснил у нее самой, поскольку не привык обращаться к женщинам по званию и фамилии.
На первое совещание все явились в парадной форме. Павел Сергеевич обратил внимание, что из присутствующих только на старшем прапорщике Травкиной форма сидела как влитая. Было заметно невооруженным глазом, что Лариса Николаевна тщательно следила за фигурой. «Видимо, находится в активном поиске», – со знанием дела определил Уваров. А вот мужики, все, кроме майора Алексеева, имели явно выраженный лишний вес, а у майора Сысоева китель вообще не сходился на заметно выпирающем животе. Да и замполит не отличался военной выправкой, только на нем, наоборот, форма висела, как на вешалке.
«Да, распустились мужики. Служба – не бей лежачего. А с другой стороны – на себя посмотри. Ну ничего, будем исправлять ситуацию», – подумал новый начальник и предоставил слово главбуху.
Лариса Николаевна четко доложила о текущем финансовом положении учреждения. Из доклада следовало, что львиную долю доходов и прибыли ЛТП получает по договорам со строительными организациями, в которых трудятся лечащиеся. А вот собственное производство приносит одни убытки. Еще хуже обстояло дело с подсобным хозяйством, призванным обеспечить потребности ЛТП в свежих мясопродуктах. Как выразилась Травкина:
– Это просто какая-то черная дыра. Вбухиваем деньги в закупку кормов, платим коммунальные платежи, закупаем поросят и крольчат, а на выходе получаем какие-то крохи.
Павел Сергеевич поинтересовался, кто из руководителей отвечает за собственное производство и подсобное хозяйство. Выяснилось – никто. Место зама по производству пустовало уже больше года. Предшественник
Следующим взял слово подполковник Егоров. Он так долго и нудно рассказывал об успехах медицинской службы, что некоторые присутствующие стали засыпать. А в конце доклада начмед посетовал, что антиалкогольная кампания, которая в последние годы проходит в стране, негативно отражается на работе медиков, поскольку постоянно снижаются лимиты и наблюдаются сбои в поставках водки, так необходимой для результативного лечения.
Уваров обещал разобраться с этой проблемой, после чего отпустил всех, кроме главного бухгалтера. Оставшись наедине с шефом, Лариса Николаевна одарила подполковника взглядом, в котором читалась такая преданность и готовность исполнить любое его желание, что Павел Сергеевич невольно смутился, опустил глаза в стол и насколько мог официально обратился к Травкиной:
– Лариса Николаевна, объясните мне, пожалуйста, что вы имели в виду, когда назвали подсобное хозяйство черной дырой?
– Дело в том, что какие-то странные у нас свиньи, Павел Сергеевич, – дрожащим голосом поведала главбух. – Я сама выросла в сельской местности, и у нас если сдавали свинью на мясокомбинат живым весом, то не меньше центнера. А согласно отчетам коменданта Тарасова и заведующего складом Мамедова, наши свиньи за сезон набирают живой вес в среднем сорок кило. А по данным заведующего столовой, из такой «туши» выходит около пятнадцати кг мяса и пять-шесть кило сала.
– А вы спрашивали Тарасова, как такое возможно?
– Конечно, спрашивала. Но у него на все один ответ: «Как кормим, так и растут». Но на корма мы тратим уйму денег. Я вам могу показать платежки, – лицо Ларисы Николаевны от волнения покрылось красными пятнами, а на лбу выступили капельки пота.
«Что это с ней творится, – удивился Уваров, – ведет себя, как школьница в музее, впервые увидевшая статую обнаженного Аполлона».
– А с кроликами что не так? – стараясь не смотреть женщине в глаза, спросил Павел Сергеевич.
– С ними вообще беда. Крольчат и корма закупаем регулярно, а мяса за два года получили меньше центнера. Тарасов говорит, что они от болезней дохнут. То у них миксоматоз, то пастереллез.
– Спасибо, Лариса Николаевна, подумаю, что с этим делать, а пока – можете идти.
Травкина ушла, а Уваров вздохнул с облегчением. Похоже, придется объясняться с этой дамой, чтобы не накручивала себя понапрасну, иначе работать с ней будет невозможно. Вот только как это помягче сделать, чтобы ее не обидеть?