Курс молодого мага
Шрифт:
– Граф, - обратилась она к Эдариану в момент, когда Эмиль прервался, чтобы смочить горло.
– Как вы считаете, в этом году зима будет мягче, чем в прошлом?
Сейрус сначала слегка наморщил лоб, а потом бросил на принцессу слегка прищуренный взгляд. Если перевести с языка намеков, то Юлиса сейчас поинтересовалась, когда же сиятельный граф изволит сдержать свое обещание (брошенное в бешенстве) и таки жениться на младшей принцессе Дома Вестфолен (Зима бывает мягче, если дуют южные ветры. Та-Релия находиться на
– Южные ветры капризны, ваше высочество, - с легким поклоном ответил Сейрус.
– К тому же, иногда они могут принести не только тепло, но и... запашок.
(Меня не интересуют взбалмошные дамочки, которые раздвинули ноги перед простолюдином)
А его это все еще задевает. Конечно, как это его предпочли какому-то пограничному барону! Даже не стал особо прятать смысл, чуть не напрямую сказал. Запашок.
– Возможно, вы просто привыкли к морским просторам, Эдариан?
– с легкой улыбкой произнесла Юлиса.
– И вам кажется, что в воздухе витают какие-то неприятные запахи.
(Морские просторы - намек на провинцию Кантос, в которой строят и затем применяют боевые корабли, для защиты от морских дерра. То есть Юлиса сейчас пустила шпильку, намекая на то, что Эдариан Сейрус слишком полагался на свой статус наследника и проиграл тому самому «простолюдину», а теперь банально завидует).
Сейрус в ответ лишь вежливо улыбнулся. Но Юлисе хотелось еще немного его позлить.
– К тому же, - мелодичный голос принцессы был спокойным, но легкая нотка насмешки проскочила.
– Насколько я знаю, южные ветры в этом году будут приходить прямо с просторов равнины Айрат.
(Барон-то барон, но матку прибил и теперь уже граф. И портал. Так что, возможно, Вестфолен как раз поступила умно?)
– Надеюсь при этом, они не принесут с собой гари, - ответил Сейрус, слегка усмехнувшись.
(Уехать в какой-то пограничный замок, туда, где дерра, словно соседи, приходят в гости и жить среди орков и всякого отребья. Прекрасный выбор!)
– Гарь, бывает, приносит радость, - заметила принцесса, взяв столовые приборы.
(В прошлом, когда дерра спокойно разгуливали по равнине Морран, запах гари был знаком того, что воины империи победили и сжигают трупы тварей).
И опять Сейрус уклонился, не став продолжать эту пикировку и склонив голову, как бы признавая ее победу. Все-таки он слишком скользкий. И если его не поставить в жесткие рамки вообразит, что сможет творить свои делишки за ее спиной. А жесткие рамки - это другой самец, мужчина того же уровня. Вот только где его взять, этого мужчину? Неженатого аристократа, умного, сильного и самое главное, такого, который сможет взвалить на свои плечи ответственность и не пытаться при этом урвать себе больше, чем положено принцу-консорту? Юлиса, поворошила блюдо, поморщилась (едва заметно) и снова положила столовые приборы у тарелки.
«Вот так бы раз и
***
Что тут можно сказать. Странно это было, в высшей степени странно. Пропало ощущение тела, он перестал чувствовать руки Саманты и Даяны. И ощущение нахождения рядом толпы людей тоже растворилось. Как будто от тебя остался один взгляд. Правда, смотреть было не на что. Ровное серое однотонное ничто. А потом пропало ощущение времени...
...Шумели кроны. Старый индеец, что-то мыча, растирал в ступке коренья.
– Не твоя это судьба, эль ниньо, - негромко произнес старик.
– Здесь ты словно зверь. Мечешься, пытаясь найти те прутья, которые надо сломать, чтобы почувствовать себя на свободе.
Он потянулся к бутыли, что стояла на полке. Раздалось бульканье.
– Мир исторгает тебя, - продолжил индеец, поставил бутылку обратно.
– Истончает струну.
Стук пестика. Словно тикание часов, размеренное, однообразное.
– То, что ты ищешь, нет здесь, - голос старика стал каким-то одновременно тихим, шипящим и объемным.
– Та грань, та черта, тот смысл. Лишь подобие, которое из-за того, что похоже, только хуже.
Пестик стукнул о стол. Индеец повернулся. Артем непроизвольно подался назад и хлопнул себя по бедру, где обычно была кобура. Глаза старика... Они были полностью черными! А потом парня словно пришпилило к полу хижины. Он не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Только все больше нарастающий ужас рвал грудь тяжелым дыханием. Язык не слушался, шея словно замерзла! А старик подходил ближе, держа в руках чашу.
– Когда погаснет мир, - шипящий голос старика наполнял, казалось, всю голову.
– Дух покажет дорогу.
Он наклонился и прислонил чашу к губам Артема. Растительная масса с отвратительным вкусом, который был еще «оттенен» спиртом, потекла в рот. У Артема аж дыхание перехватило от этой дряни, из глаз мгновенно вышибло слезы. А старик что-то говорил нараспев.
Артем закашлялся и тут же буквально растекся по полу. Из тела будто кости вынули.
– Воин должен умирать, - как обычно, загадкой произнес индеец, распрямившись и стоя над Артемом...
...- Воин долзен стремиться к смерти!
– сказал Иоши на своей кривоватом русском, сидя возле ствола дерева и вытянув обрубок ногу без ступни, обмотанную окровавленным грязным бинтом.
Лицо японца было мертвенно бледным. Они оба понимали, что жить Иоши оставалось максимум до заката. Он потерял слишком много крови...
В глазах японца было то самое выражение непогрешимой правоты. Артем, тяжело дыша, вынул из разгрузки гранаты и положил их рядом с Иоши. Одну, как обычно, оставил при себе. А потом привалился рядом, положив винтовку на колени.