Курс на прорыв
Шрифт:
– Буи и глубинные.
– Экипажу выдать расчётное место субмарины и приказ на атаку! Стоп машина! БИП – расчет по цели. Ввести данные в РБУ. Внимание по кораблю. Атака! Доклад акустиков!
«Камову» с курсового сектора до места последнего обнаружения подлодки – 15 секунд. С крейсера субмарину «вели», быстро рассчитав элементы движения цели, выдавая данные по каналу управляющей системы. В верности выхода на точку сомнений не было, и «вертушка» с ходу уронила две глубинные бомбы, тут же отваливая. Потому что откатившийся по инерции уже метров
– Есть поражение! – возбуждённо репетовал старпом. – «Кусты» докладывают, что слышат характерные звуки лопающегося железа [6] .
– Памяти погибшего «Курска» – посвящается! – думая, что его никто не слышит, пробормотал штурман.
– Малый ход! Акустикам – внимание!
Акустики продолжали доносить информацию по атакованной субмарине, вплоть до распознанного удара о дно, пусть и не сильного из-за малой глубины. Затем были слышны скрипы, словно её слегка елозило по камням, какие-то всхлипы и вздохи травящего воздуха из отсеков.
6
«Куст» – акустик (флотский жаргон).
– Там могут остаться уцелевшие, – предположил командир, блуждая улыбкой. Но сам же и обрезал: – Но это уже не наше дело.
Первую подлодку так и не просекли. Даже «глубинки» не кидали – куда? Вернулся один из «камовых» – кончилась горючка. Поиск продолжала машина № 37 майора Харебова. Но безрезультатно.
– Ход до полного! Нам тут оставаться не с руки. На полном ходу она за нами не погонится. Прикажи экипажу вертолёта продолжать прессовать субмарину, пока мы гарантированно не отбежим. Старпом за старшего. Глядите в оба, вдруг здесь и третья тварь притаилась.
Терентьев отыскал взглядом штурмана, кивая тому головой, приглашая пройти к большой штурманской карте.
– Ну что, Виктор Алексеевич, просчитали нас коллеги из флота «юс нэви», будь они неладны!
– А подлодок-то у амеров до фигища, – произнёс штурман, разглядывая карту.
– Думаешь, следует ждать ещё любителей популять торпедами?
– А ведь наша дорожка идёт прямиком через Западно-Каролинскую котловину. Вот уж им там раздолье…
– Под термоклином, – мрачно согласился Терентьев.
– Слушай, но ведь они совсем сбрендили – что творят! У нас там осталось советское наследие – гюйс краснофлотский. Давай его поднимем, а то действительно, как пираты неизвестно чьей принадлежности.
– Да, – кивнул командир, – ещё больше запутаем. Я вот думаю, получив очередных люлей от нас – притопленную лодку, они совсем с катушек слетят.
– А давай рванём ближе к терводам Гвинеи, – кап-три быстро нашагал циркулем по карте, отмеряя расстояние, – с юга обогнём вот эту россыпь атоллов, блин, даже названия не указано. Пусть и зайдём во внутренние воды, но гвинейцы, думаю, не обидятся. И далее совсем прижимаясь к береговой полосе… а?
– Добро! Вряд
Пёрл-Харбор
Информация стекалась хоть и оперативно, но всё ровно с некоторым запозданием. Особенно если это были сообщения по каналу СНЧ, растягивающему информационную составляющую по одной буковке в тридцать секунд. Пока обрабатывался пакет данных, полученных на сверхнизкой частоте, его догнали сведения из параллельных источников.
– Таким образом, всё говорит о том, что противнику не удалось нанести какие-то повреждения, – докладывал офицер отдела дешифровки. – «Бандит» ушёл от места боестолкновения со скоростью не менее тридцати узлов.
– От кого сообщение? – нетерпеливо спросил начальник штаба морских операций.
– Предварительно приняли короткую передачу в режиме СНЧ от USS «Cavalla». Сами понимаете, что шифровка не могла быть длинной. В данный момент субмарина вышла непосредственно на спутник и… сведения более чем неутешительные.
– Продолжайте, – поторопил адмирал.
– Командир подлодки не знает, что там произошло, но USS «Pollack» лежит на грунте на глубине примерно семидесяти метров. С ними удалось связаться по звукопроводной связи – имеют повреждения. Видимо, серьёзные. Самостоятельно всплыть не в состоянии. Имеют потери среди личного состава.
– Есть ещё подробности? Спутник?
– Снимки на обработке.
– Идите, – ровным голосом отпустил подчинённого адмирал, но барабанная дробь пальцами по столу выдала его взвинченное состояние. Едва за офицером закрылась дверь, хозяин кабинета приказал соединить его с ТG-18 (авианосец «Карл Винсон» с эскортом).
Ждал минут пятнадцать, начиная нетерпеливо выводить карандашом на свободном листе всякие каракули. Наконец связь установили. На проводе был командующий тактической группы. Обменявшись короткими приветственными репликами, адмирал уточнил местонахождение соединения и высказал свою просьбу-приказ.
– У нас произошло неприятное происшествие в рамках операции «Vagrant». Ваше авиакрыло вполне уже может дотянуться до нужной точки координат.
– С лихвой.
– Следует послать авиаразведку и подготовить группу спасения для потерпевшей аварию ПЛ.
– Это то, о чём я подумал? – после недолгого раздумья спросил командующий ТF-12.
– Да. Продолжайте действовать по схеме плана «А», но… всё серьёзно. Мы неожиданно несём потери.
– Если ситуация пойдёт не штатно – мои парни справятся.
Замес
– У нас гости! – с ходу выпалил старпом.
– Цель воздушная, групповая, высотная, курсом на корабль.
На фоне звенящего голоса оператора РЛС команда Терентьева прозвучала глухо:
– Приготовиться к отражению воздушной атаки.
– Берём на сопровождение или вообще?.. – решил уточнить старпом.
– Посмотрим, – и уточнил: – С подачей «высокого» на РЛС, приводы артустановок и ЗРК. Без включения.
Четвёрка истребителей-бомбардировщиков F-4 «Фантом» со снижением стремительно пронеслась строем пеленга по правому борту и ушла на разворот.