Курс оверклокинга для операторов машинного доения.
Шрифт:
– Ладно, извини, это я так, - увидела тень на его лице девушка, - ты знаешь, я сколько не представляла себя на месте пьяниц, так понять этого стиля и не смогла. Извини за «пьяницу»… случалось пару раз перебрать на каком-нибудь торжестве, но потом спиртное полгода обходила.
– Значит, вкуса водки ты так и не поняла, - подвел итог ее высказыванию Артем, - вкус к жизни сильнее. А у меня бывает, что вкус к жизни не чувствуется вовсе… тогда и получается классический запой, со всей палитрой: обезвоживание, бессонница, галлюцинации и потеря аппетита.
Надя пересела к нему на диван - поближе. Глядя
– Вот еще!
– хмыкнула она, - такие муки, а за что?
Артем задумался.
– Не скажи, - произнес он, - иногда в таком состоянии можно ухватить за хвост истину и познать смысл бытия. Подозреваю, что душа отдаляется от тела и приближается к Космосу - только часто проверить эти откровения нет возможности.
Надежда лукаво глянула на него.
– Говорят, что в горячечном бреду человек видит чертей там всяких, лошадей белых, привидения всякие. Ты тоже видел их?
– До этого не доходило, - признался Артем, - но кучу всякой бессмыслицы видел. Директор наш как-то мерещился, например. С литровой кружкой пива в руке… странно.
– Действительно, странно, - согласилась Надя, - есть у него такая. Богемского стекла, он из Праги привез три года назад. Пиво он очень уважает… в принципе, это по брюшку заметно.
– А мне с глиняной снился, - улыбнулся Артем, - и на ней синие цветы были.
– А что тебе еще мерещилось?
– спросила она, придвигаясь к нему, - может, я к тебе в бреду являлась? Ну-ка, признавайся.
Артем вспомнил. В каком виде она к нему являлась, и покраснел. Медленно кивнул. Увидав его смущение, она тоже порозовела.
– Без одежды?
– еле слышно спросила. Он кивнул. Она смутилась еще больше.
– Красивая, - пробормотал он, - только… мне отчего-то одна деталь запомнилась: пятно родимое на… там, в общем, где ноги с телом соединяются.
Надя вскочила на ноги и затряслась. Он недоуменно поднялся с дивана. Перед ним была разъяренная валькирия.
– Какие вы все-таки козлы!
– крикнула она в ярости, - все одинаковые! А говорят, что только бабы мастерицы сплетничать! Мерзавцы!
Она подскочила к двери, сунула ноги в шлепанцы, и, громко бранясь, выскочила из дому. Артем, как оплеванный, снова сел на диван. Вот это номер! Что, и в самом деле у нее там родимое пятно?
Всю следующую неделю он ходил на работу, стараясь забыть об этом нелепом инциденте, но перед его глазами постоянно стояла Надя со слезами ярости на глазах, а по ночам во сне она являлась к нему с ржавой рапирой, требуя сатисфакции. И как только рапира касалась его груди, он просыпался. Весь в холодном поту. Казалось, вернулось старое запойное время. Тем не менее, он уже гораздо увереннее справлялся со своими обязанностями на работе: больше не путал катушку зажигания с фильтром тонкой очистки, а стартер - с генератором. На предложение «почистить пятаки» рука его уже не сживалась в кулак, и «пупсики» он научился вваривать довольно-таки лихо, почти профессионально. С мужиками на работе выпивать прекратил - для тестирования программы от «Лекты» требовалась ясная голова с чистыми мозгами.
В субботу, возвращаясь домой, он встретил возле магазина Мустафу, который подошел к нему и не здороваясь спросил:
– Слющай,
– Мы с тобой вообще раньше не разговаривали!
– буркнул Артем, чувствуя как его сердце начинает колотиться.
– Тогда почему она мне чуть глаза на выцарапала?
– спросил Мустафа как бы у себя самого, - откуда ты можешь знать про родимое пятно?
Наш герой немного поразмышлял. Размышления получались довольно мрачные и однозначные. Получатся, что Надя спала с этим горцем. Ну конечно! Такая вся из себя, дочка главного инженера, спортсменка, комсомолка, красавица - и с этим вонючим дагестанцем. Ведь и сейчас, несмотря на вылитые на джемпер полфлакона духов, от Мустафы исходит запах душного козла. Хотя, может это он только ему неприятен, а бабы от него тащатся, чуя тестостерон?
– Мне приснилось, и я у нее спросил, - наконец ответил он.
Любой славянин только бы сплюнул, но Мустафа был полностью удовлетворен ответом.
– Карашо!
– сказал он, - вполне возможно, что это - правда. Можешь идти.
Артем двинулся дальше, матеря Мустафу на все лады. Тоже мне, поводырь! «Можешь идти!» А что оставалось делать Артему? Сказать: «Спасибо, я еще постою!» Нет уж, увольте. Бля, что-то тесно становится в Березовке! Наехало всякой нечисти, и теперь они пытаются править бал. Ну ничего, дождутся когда-нибудь топора в спину. Наверное…
А вечером к Артему заявились гости: старый приятель Юрка с подругой Светкой. Светка была натуральной блондинкой, а Юра гордился, что имеет нечто чистокровное. Причем, слово «имеет» необходимо было понимать в обоих смыслах. Светка недавно прочла «Записки невесты программиста» от Алекса Экслера, поэтому была тоже страшно горда. Правда, при слове «невесты» Юрку разбирали корчи, так как понятие «невеста» являлось промежуточным между «подруга» и «жена», но во время Светкиных спичей на тему свадебного путешествия и медового месяца он предпочитал молчать.
Поначалу Света-блондинка неутомимо трещала обо всем на свете: о невыносимой дороге в спальном вагоне поезда, о том, сколько раз ее Юра за это путешествие «ел глазом», о нескромности проводницы и любопытстве таксиста, доставившего их из райцентра Петровска в Березовку.
– Ах да!
– вдруг вспомнила она, - в магазине мне один парнишка глянулся. Выше тебя, Артем, ростом. Стоял в льняных штанах (класс!) с закатанными штанинами и в светлой рубахе. Босиком! Видно, сторонник учения Порфирия Иванова! Покупал водку, кильку и кетчуп. Ах! Он таким голосом произнес «Кетчюп», что мне захотелось пойти с ним, выпить эту водку, закусить килькой и отдаться ему где-нибудь на лоне природы.
Артем засмеялся. Долго смеялся. С удовольствием. Юра со Светой смотрели на него, недоумевая.
– Вчера в совхозе получку давали, - объяснил он, оборвав смех, - поэтому иногда крестьяне берут водку. А Ванька Богданов постоянно в теплое время года ходит босиком - экономит на обуви. Ведь на паре башмаков можно ящик чернила сэкономить. Кожа у него на пятках - гвоздь не вобьешь.
– А копыта еще не выросли?
– полюбопытствовал Юра.
– Копыта к осени состригают, - принял игру Артем, - чтобы нога влезла в кирзовый сапог. А весной сапоги разрезают и снимают - иначе никак.